– Э, полегче! На мне и так живого места нет! – взмолился мерзавец. – Я бы объяснился, милая, но ничего не помню. И это… убери скалку! Амнезию не этим нужно лечить, а лаской, поцелуями. Слышала же, доктор прописал.
Спасаясь от скалки, Витек вскочил, а я замерла как вкопанная. Потому что вдруг поняла: передо мой вовсе не мой муж! Не Виктор Ковальский. А кто тогда? Зачем здесь? Отчего выдает себя за моего супруга? Преследует какую-то цель? Все было подострено? Маловероятно. Если бы не Алька, я бы вообще сегодня из дома носа не высунула, не пошла по той дороге, не встретила Санту. Вопросы и сомнения разрывали мозг и душу на части…
Голос! Это первое, что меня насторожило. Когда мужчина произнес целую фразу, стало ясно: голос раненого не имеет ничего общего с голосом моего мужа. Или голос имеет свойство меняться? Я где-то об этом читала. От внезапных раздумий меня отвлекала просьба:
– Аспирин есть в этом доме, жена? Башка раскалывается.
– А водки тебе не налить?!
От всех хворей Витек предпочитал лечиться одним эликсиром – беленькой.
– Не… – поморщился супруг.
– Вот она, амнезия! – хмыкнула я. – Забыл, что эта зараза горькая для тебя, алкаша, сладкая?
Я швырнула упаковку аспирина, но уже через минуту закричала:
- Стой!!!
Но не успела. Муж проглотил сразу пару штук. У Виктора на этот препарат сильнейшая аллергия. Надо вызывать скорую, пусть я не испытываю к супруг теплых чувств, но смерти ему не желаю, точно.
Судорожно схватила телефон, прошептала:
– Держись, сейчас скорую вызову. Платную. Они быстро приезжают…
– Зачем скорую? – усмехнулся муженек. – Я нормально себя чувствую. Только сердце болит?
– Сердце?
– Ну да, – Витек нагло улыбался. – Потому что моя красавица-жена мне почему-то не рада. А я тебя так люблю!
– Не помнишь меня, но так любишь?!
– Да. Это… любить без памяти называется.
Вот так нагло, дерзко! А на губах усмешка. Витькины губы, Витькина усмешка. Он это, он! Или не он? От аспирина не загнулся, от водки отказался(нет, точно не он). А кто же тогда, кто?
Почувствовала, как виски запульсировали, голову заломило от боли, перед глазами все поплыло…
– Ты в порядке? Кажется, нет! – меня подхватили сильные руки.
В пространстве моей трешки мужчина сориентировался быстро. Опустил меня не на диван в зале, а в спальне на большую кровать. Тут же высказал восхищение:
– Классный сексодром, и почему я его не помню.
От такой наглости я забыла, что почти в обмороке. Откуда-то взявшиеся силы подняли меня с кровати, и тут я заметила еще одну странность. И заорала:
