Мы оказались в ослепительно белой приемной, стены которой были покрыты кафельными плитками - на каждой из них неизвестный художник тончайшей кистью нарисовал розу в различных фазах ее жизни. Вот едва пробившийся из земли росток, вот уже нерешительный, но тугой бутон, а чуть погодя - розовый цветок с каплями росы на нежных лепестках.
Пахло не розами, а хлоркой и туалетным освежителем воздуха. - Здесь стоит аромА парашИ, - заметил я вслух так, чтобы это услышала медсестра. Та лишь пожала плечами и удалилась в какую-то комнатку, вероятно, вызвать к нам доктора. Тем временем я продолжал изучать обстановку - стол, два стула возле него, кадка с невысокой елочкой, и тазик, доверху заполненный кровавой слизью. - Это осталось от предыдущего пациента, - сказал вошедший в комнату доктор, заметив направление моего взгляда. Доктору на вид можно быть дать лет пятьдесят. По его седым вискам ползали гусеницы, а левый глаз все время моргал, благодаря чему светило медицины производило впечатление человека нервного и склонного к решительным поступкам. - Так, а что у вас? - спросил доктор у Ванилы. - Это не я к вам пришла, это он, - гид указала на меня. - А у вас ничего? - сказал ей доктор. - Hет, говорю же вам. - Очень хорошо. Так. Очень хорошо. Что у вас, молодой человек? Вид у вас нездоровый, кожные покровы бледные, глаза проницательные... Скажите, вас тянет блевать при виде детей, школьников, переходящих улицу в неположенном месте? - Hет, с этим все в порядке. - Замечательно! Вот уже один положительный момент мы нашли. Так, а по утрам, вы не замечали на своей подушке шоколадные гвозди? - Что вы, я не лунатик! - поспешил заверить я доктора. - Hо мне нужно было убедиться. Впрочем, можете подать на меня в суд за этот вопрос. Я готов заплатить вам за моральный ущерб... Скажем, десять тысяч долларов... - Вы обижаете мой патриотизм! Я француз, и предпочитаю только франки! В крайних случаях - песеты, рубли, гривны. Hо доллары - ни-ко-гда, слышите? Вы слышите меня?! - я в ярости схватил доктора за воротник и рванул так, что посыпались пуговицы.
Они врассыпную упали на пол, и покатились в разные стороны, словно конфеты-драже из яркого тюбика. Внезапно произвольное движение пуговиц приобрело осмысленность. Пуговицы упорядочились, и образовали большими буквами слово "ПИЩЕВОД". Я усмотрел в этом таинственный знак, и решил во что бы то ни стало выучиться читать по-русски.
