– Во гады! – гневно прошептал один из Лепетченков.
– Слухайте дальше. Собрав Серко всих наших, и которы пленни, и рабов, и теток, шо в гаремах, и тех, шо выкупили себе волю. Всих. Вывив их далеко за город, в чисте поле. И сказав им: «Браты мои славяне! Мы прийшли, шоб дать вам волю. Идить додому, растить хлеб, рожайте детишков, докормлюйте своих немощных батькив. Бо выплакали оны уже все очи, глядя в сторону Туреччины!..» И шо вы думаете? Начались промеж пленных разговоры. И поняв Серко: не все хотять додому, на Украину. Бо прожылы оны в плену багато годов, у кого семьи тут образовались, кой-хто всякого разного богатства накопыв, а хто и просто до рабства привык…
– Не може такого буть! – удивился Сашко Лепетченко. – Ну, шоб до рабства…
– Обыкновенни запроданци! – подтвердил слова Щуся Нестор. – Предатели! Бувае!
– Ни в жисть не повирю!
– Ну, так слухайте ще. Пошел Серко до пленных, встав на якуюсь каменюку и сказав: «Чую, не вси вы додому хочете! Так, може, хто из вас и веру ихню бусурманську прийняв? Може, есть и таки?.. Шо ж, возвертайтесь туда, куда вас ваше сердце зове!..» И пишли оны. Одни – додому, на Украину. А други повернулы в сторону Царьграда…
– И шо Серко? Невже отпустыв? – не выдержал флегматичный Калашник.
– Погано знаешь Серка! – недобро усмехнулся Нестор в предвкушении дальнейших событий.
– Серко стояв на камени и смотрел, як йдуть його браты и сестры назад в турецкий полон. Добровольно йдуть… Довго смотрел. Не выдержало його сердце. Позвав сотника и приказав ему: «Бери своих хлопцев и вы́рубай их! Всех! Под корень!..»
Наступила тишина. Все ждали продолжения рассказа. Но внезапно где-то вдали, едва слышимые, прозвучали несколько сухих выстрелов.
– Вроде як стреляють? Чи шо?
– То, наверно, цыгане. Батогамы ляскають…
– Ну, рассказуй! Шо потом було? – попросила Настя.
– А потом… потом була ночь. От така, як сейчас. Светла. И прийшов Иван Серко на то место, де сотник з товарышами пленных порубав. Довго стояв серед мертвых. Луна пиднялась красна, здоровуща. А он все стояв и стояв серед мертвых… – Федосий постепенно понизил голос почти до шепота. – А потом сказав порубаным своим землякам: «Простить нас великодушно. Но лучше вам мертвыми буть, чем предателями…»
– Шо сказав? – не расслышали парни.
И Щусь громко, чтобы испугать друзей, во все горло крикнул:
– Лучше вам мертвымы буть, чем предателями! Лучше мертвымы, чем предателями!
Пастушки вздрогнули и еще теснее сгрудились у костра. А Настя приникла к Нестору, спряталась за его спиной. И опять наступила тишина: каждый по-своему переживал рассказанное Щусем.
