«Сомнут» — Промелькнуло в голове Медлявского. — «Уже почти…».
Как раз в этот момент, из хода в подземную галерею вылетел прапорщик Эфрон. Он бежал с невообразимой скоростью, концы башлыка развивались за ним, как два крыла, кобуры летели как свита. Медлявский обрадовался — маузеры Эфрона сейчас были огромным подспорьем. Эфрон лихо взлетел по валу, и подбежал к Медлявскому. Хотел что-то сказать, но увидел взглядом красного, который пригнувшись набивал барабан «Нагана» патронами.
— А?.. — Эфрон, ткнул стволом в сторону краскома, вопросительно глядя на Медлявского.
— А какая разница? — Пожал плечами Медлявский.
— Ну да…
Эфрон вскинул Маузер и выстрелил в человека, который штурмовал частокол. Лесной мужик закричал, перевалился на эту сторону, тяжело и глухо впечатавшись в землю вала, — только поскакал по снегу выпавший у него из запаха тулупа револьвер. Медлявский тоже выстрелил, но лежащий уже даже не вздрогнул. Появился другой — но в него тут же вложил пулю краском. Эфрон хотел шагнуть ближе к частоколу, но в этот момент Медлявский осененный страшной мыслью, схватил его за плечо.
— Эфрон! Где взрыв?!
Эфрон замер, глаза его растерянно расширились.
— Уже должен… Я же поджег… Прапорщик отчаянно стряхнул руку Медлявского. — Что-то не сработало! Я сейчас!
Эфрон бросился вниз с вала, обратно ко входу во внутренние туннели. Медлявский повернулся за ним во двор, — и вздрогнул. На противоположном конце частокола его солдат уже не было. Их тела лежали на гребне вала, кто-то валялся, раскинув руки на валу. А по гребню вала уже катилась первая волна лесных бродяг. Часть бежала вниз, напрямик, через двор. Кто-то бежал отпирать наспех забаррикадированные ворота. Другие встав на гребне открыли огонь по Медлявскому, и его оставшимся людям на противоположной стороне. Защелкали пролетавшие мимо пули. Над частоколом плясали шапки лезущих следом. Это был конец.
— Эфрон, стой!.. — Отчаянно крикнул Медлявский. Выходило, что прапорщик бегущий во двор, мчится как раз навстречу толпе лешаков. — Стой!
Пуля ударила рядом с головой Медлявского, обдав его инеем и трухой, и он машинально бросился под защиту полуразрушенной угловой башенки, ограждение которой хоть как-то позволяло укрыться от огня изнутри двора. Выстрелил в первого попавшего под взгляд лешака, — промазал. Рядом громыхнул Наган краскома, — и кто-то из открывающих ворота упал…
А Эфрон уже мчался внизу, вот он проскочил мимо тела Гиммера, и… Из-за стреноженных лошадей на него вывалились четверо бандитов лесной вольницы. Раззявив рты, начали вскидывать оружие. Маузеры Эфрона заговорили разом, не давая себя перебить. Он стрелял на ходу, поочередно с двух рук, почти в упор. И один бандит умер раньше, чем упал. Второй дико заорал, зажимая пах. Третий получил пулю, но у Эфрона не было времени заостриться на нем; он вскинул руку метя в четвертого… Огромный револьвер системы Гассера смотрел на Эфрона со стороны четвертого. И раньше, чем Эфрон успел, — «гассер» плюнул огнем. Живот Эфрона ожгло, будто ему в кишки опрокинули тигель с раскаленным металлом. Эфрон всхлипнул, но снова выстрелил с двух рук. Одна пуля ушла невесть куда, другая пробила бандиту шею. Тот хватаясь левой рукой за рану, еще раз выстрелил из револьвера, — будто кувалда оходила Эфрона в бедро. Глаза у бандита были лютые, темные. Эфрон зацепился за них, снова выжимая спуски пистолетов. И на этот раз он попал с обоих — в грудь. Бандит тяжело осел вниз, ткнув безжизненной рукой дулом револьвера в снег, отчего тот выстрелил еще раз, последний, загнав выстрел в землю.
