Мы начинаем потихонечку примиряться с мыслью, что, скорее всего, у нас не получится подать заявку на вступление в «Соколы» в этом году. Если нам удастся летом получить лицензию пилота-любителя, то мы сможем попытаться в следующем. Не самый лучший итог, но теперь у нас, по крайней мере, есть план.
Внезапно над нами нависают ОК Чен и Резендиз. Пора. Придётся отложить в сторону дружеские посиделки в тишине, поскольку сегодня тот самый день, которого в ужасе ждали все кадеты задолго до того, как ступили на территорию лагеря.
ХБРЯ.
ХБРЯ обозначает именно то, что вы подумали. Это сокращение от «Химическое, биологическое, радиологическое и ядерное оружие». ХБРЯ – это упражнение, в ходе которого мы должны войти в настоящую газовую камеру, снять противогазы, доложиться, а затем «спокойно» покинуть здание, в надежде не отключиться и не заблевать всё вокруг.
Мы в тишине прибываем на точку, узнаём всё о защитном снаряжении и проговариваем все возможные сценарии того, что ожидает нас внутри. Стараясь сохранять спокойствие и не поддаваться внезапно охватившему меня страху, я следом за всеми иду к главному зданию. Оказавшись там, мы наблюдаем за тем, как звено за звеном занимают свои места на стартовой линии.
– Я слышала, что с каждой новой группой газ становится сильнее и сильнее, – шепчет Мария.
Я оглядываю оставшиеся звенья. Звено Джонсона и Нобл уже заняло места на линии, а мы ждём, пока Дель Орбе закончит натягивать защитный костюм. Его молнию заело, и Бьянки – его ведомый – остаётся рядом с приятелем, пока всё не приходит в порядок. Без Бьянки и Дель Орбе наше звено не полное, и мы не можем занимать места на линии. Дель Орбе наконец справляется с молнией, Бьянки показывает нам, что всё пучком, и мы встаём на линию. Наше звено идёт последним.
В ожидании своей очереди мы видим, как с обратной стороны здания струится поток кадетов, уже побывавших в газовой камере. Их руки вытянуты, а раскрасневшиеся лица залиты соплями и слезами. Время от времени один из кадетов сгибается пополам и блюёт, стараясь максимально не привлекать внимания. Я замечаю, что перехожу в режим, в котором за всю свою жизнь была лишь несколько раз. Я предельно сконцентрирована, каждая клеточка моего мозга настроена на то, чтобы пережить следующие десять минут.
Я вспоминаю мантру, которую регулярно цитировала в школьной сборной по бегу всякий раз, как пыталась установить личный рекорд или бежать ещё быстрее, чем раньше, и мои ноги грозились сгореть от перенапряжения:
