Одно из механических щупалец с грохотом обрушилось на стол по соседству с ним. Паук удивленно отскочил назад, его голова по-прежнему кружилась.
– Идиот! – рявкнул Доктор. – Имбецил! Я пытался вылечить свой мозг! Обуздать эти свои зловещие наклонности! Я помню, кем я когда-то был... Я не был доброй и нежной душой, но и не был преступником в самом начале. Я был ученым. Я стоял выше добра и зла.
«Но эго осталось неизменным, – подумал Человек-паук, – этот парень действительно псих».
– Ну хорошо, хорошо, – сказал он вслух, стараясь придать своему голосу успокаивающие нотки, – давай отложим эту мысль в сторону. Мой следующий вопрос: как ты умудрился досрочно выйти из тюрьмы?
– ЩИТ.
– Повтори еще раз. ЩИТ освободил тебя? Но почему?
Доктор ничего не ответил, он лишь молча стоял там, сердито глядя на него.
«Вот теперь мы куда-то движемся», – подумал герой.
– Все дело в Хейсе, верно? Они думали, ты можешь помочь ему?
Доктор кивнул.
– Но как они вообще узнали? Ох, Отто, не говори мне...
Молчание.
– Ты и у ЩИТа взял деньги?
Гробовая тишина.
– И, полагаю, они тоже хотят получить отдачу от своего вложения?
Октавиус медленно пожал плечами.
– Как я и говорил, моя работа весьма дорогостояща и еще не закончена.
– Я могу понять желание ГИДРЫ профинансировать твои исследования. Но ЩИТ? Это выглядит... весьма непродуманным решением.
– Они верили, что я исправлюсь и доработаю эту технологию в безопасной, надежной манере, под их присмотром.
– А потом ты пошел и угодил в тюрьму.
Доктор уставился в пол, затем поднял взгляд и с вызовом посмотрел на Человека-паука.
– Обе организации профинансировали меня до определенной степени, но гений не может работать в рамках бюджета. Мне понадобились еще деньги, и я попытался достать их в наиболее привычной для себя манере.
Человек-паук снова щелкнул пальцами.
– И ЩИТ вполне устраивало держать тебя за решеткой, пока у них внезапно не появилась причина заполучить твою технологию быстрее – Генри Хейс, Детлок.
Октавиус скрестил руки на груди: явный признак того, что эта тема его не интересует. Однако стенолаз все равно продолжил развивать ее.
– Но почему бы им просто не поместить тебя в безопасное место с лабораторией и всем оборудованием? Зачем выпускать на свободу?
– Я предельно четко объяснил им, что буду работать на них только на моих условиях. А они не та организация, которая снизойдет до менее пикантных способов получения информации. Я недвусмысленно намекнул им, что должен работать по своему собственному расписанию, чтобы адаптировать устройство к их дремучим технологиям. И они, казалось, готовы были принять это, но, похоже, вскоре после моего освобождения этой их робообразине внезапно стало хуже. И они принялись все сильнее и сильнее досаждать мне.
