Этот пример — одно из многочисленных свидетельств того, что власть, погрязшая в клановых предпочтениях, теряла авторитет у населения. Все видели, что единой власти в стране нет, что правительство состоит из алчных эгоистических группировок, действия которых направлены не на поиск стабильности и всесторонне обоснованных путей решения социально-экономических проблем общества, чего россияне ждут уже не один год, а на создание своих исключительных позиций, прежде всего в финансовых группах, для обеспечения своего успеха в предстоявших парламентских и президентских выборах.
1998 год начался и с обострения российско-чеченских отношений, показав, что чеченская проблема остается одной из самых серьезных для России.
Большой резонанс вызвало заявление министра внутренних дел А. Куликова, сделанное после нападения боевиков на Буйнакск, в намерении нанести превентивные удары по бандитским базам, где бы они ни находились, в том числе и на территории Чечни. Реакция чеченской стороны была легко предсказуемой: М. Удугов заявил, что осуществление этих угроз будет означать начало новой войны. А. Масхадов официально заверил, что на «чеченской территории нет ни одной базы или иного объекта, где занимались бы инструктированием, тренировкой террористов и диверсантов». Напряженность в Чечне и вдоль ее границы нарастала. Дестабилизация обстановки в республике явилась официальной причиной того, что поездка российского президента в Чечню не состоялась.
Впрочем, здесь была и другая причина — значительное ослабление позиций А. Масхадова из-за длительного противостояния внутри руководства республики. Многие полевые командиры уже открыто выступали против президента Чечни, считая, что никаких особых заслуг перед Ичкерией у него нет и его лояльность к России не оправдана.
Чтобы сохранить стабильность внутри республиканского руководства, А. Масхадов уже передал часть своих полномочий Ш. Басаеву. И тот факт, что формирование нового чеченского правительства было поручено Ш. Басаеву, являлось очередным свидетельством того, что на политической арене Чечни демонстративно утверждалась фигура, известная своими мировоззренческими установками. Это, в свою очередь, не могло не вызвать болезненную реакцию в Москве. Уже в начале 1998 года специалисты по чеченской проблеме предсказывали обострение отношений Москвы и Грозного.
И точно, переговоры вновь застопорились. Поездки в Чечню секретаря Совета безопасности И. Рыбкина и вице-премьеров О. Сысуева и В. Хлыстуна ничего нового не дали.
