Глава 6. Нападение дементоров
Квиддич мне не нравился. Опасная игра для адреналиновых наркоманов. Но отрываться от коллектива себе дороже, так что когда факультет полным составом направился на стадион, мне пришлось идти вместе со всеми. Насколько я могла понять, игра шла ни шатко, ни валко. Погодные условия не радовали. Господи, директор слегка безумен, в этом я уже убедилась. Только от большого ума можно выпустить студентов в такую грозу на поле.
Так что я воспринимала свое присутствие на матче как первую в жизни отработку у Филча. Неизбежное зло.
Когда на слизеринской трибуне справа от нас возникла подозрительная активность, а потом ученики дружным составом стали подниматься и уходить, я насторожилась. Вслед за этим резко похолодало, и вместо дождя на нас посыпался снег. Так, змеи зря осторожничать не будут, значит, нам пора сваливать! Я схватила Энни за руку и потянула со скамьи. Девочка сначала упиралась, не понимая, что мне нужно, а потом стало поздно… Налетели дементоры.
Тусклый свет совсем пропал, я словно провалилась в беспросветную тьму. Промозглый холод пробирал до костей. Только редкие вспышки молний освещали все вокруг. Казалось, в мире не осталось света и тепла. И ничего хорошего в жизни больше не будет.
Смерть родителей, авария, смерть Пандоры, ссора с отцом и мой крик «Ненавижу тебя!», нападение сирены — образы мелькали перед глазами, отнимая последние душевные силы. Я сжалась в комок и застонала, рядом слышались всхлипы Энни и других детей. А потом все внезапно прекратилось. Я была на трибуне, упираясь руками в скамью. Тело тряслось в ознобе, хриплое дыхание вырывалось изо рта облачками пара, мокрые пряди липли к лицу, и было очень-очень холодно.
Среди студентов царила паника, старосты уводили малышню, все суетились, многие плакали, откуда-то сзади раздавались судорожные рыдания. На противоположной трибуне тоже было видно активное шевеление, ученики Гриффиндора и Хаффлпаффа двумя ручейками стекали с трибун и двигались в сторону замка.
Вот так поиграли…
* * *
На Рождество я, наконец, вернулась домой. И папа, и Тенси были очень рады меня видеть, да и я соскучилась по ним. Папа допытывался, как я поладила с однокурсниками, завела ли друзей в школе. Я не хотела говорить правду. На роль подруги у меня была только одна кандидатура — Энни Брайт. Конечно, ее можно было назвать так с большой натяжкой, скорее мы стали приятельницами, но у англичан понятие дружбы весьма… своеобразное.
