* * *
Улучив время в начале осени, когда родители были заняты своими делами, я нашла Нэйтана. Тот обрадовался нашей встрече и завалил вопросами, половина которых вводила меня в ступор. По моей просьбе он притащил газеты за последние четыре года. Я не очень хорошо знала историю Англии этого времени, но то, что писали про СССР, в принципе, соответствовало моим воспоминаниям. Конечно, с поправкой на политический курс. Вот они, средства массовой информации! Вертят мнением обывателей, как хотят.
Поблагодарив Нэйтана и пообещав не забывать о нём, я направилась домой, прикидывая, куда можно спрятать тяжелую стопку. Газеты в итоге оказались под кроватью. В дальнейшем мы с Нэйтом изредка виделись, примерно раз в пару месяцев, и болтали на разные темы.
Последующие три года были заполнены учебой и пролетели незаметно. Мама приглашала репетиторов для моего обучения. Счет, чтение и письмо преподавала она сама, так же, как этикет и традиции. Грамматике, основам гербологии, которая напоминала ботанику, и зельеварению обучали приходящие наставники. Нарезка ингредиентов разными способами весьма утомляла. Кстати, почему-то как раз-таки готовке меня и не учили, что было бы вполне логично — не переводить магические компоненты, которые вообще-то денег стоят, а дать для нарезки овощи или фрукты. Логика и магия, видимо, были несовместимы. А может быть, были причины, которые я не знала, или они были настолько очевидны для взрослых, что не требовали озвучки.
Мама поражалась тому, как быстро я всё схватываю, а отец закономерно мной гордился, поощряя мои успехи редкими книгами из закрытой части библиотеки и повторяя: «Это всё моя кровь! И родовое любопытство Гампов, конечно же, душа моя», — делая комплимент Пандоре. Мне было слегка неуютно от незаслуженной похвалы и стыдно, но доступ к редким книгам меня с этим примирял.
Папа пошел навстречу моему желанию выучить русский язык, потому что, к большому моему сожалению, я не могла говорить по-русски. Я забыла родной язык. При попытке сказать слово или фразу в мозгу возникало странное ощущение, вроде того, когда на языке вертится, а вспомнить не можешь. Это был удар.
Раньше я очень любила петь русские песни. Кстати, у Луны оказался красивый голос, высокий и чистый, что добавляло мне сожалений. Опять же, русская классика. Моя любимая книга «Мастер и Маргарита» в английской версии была просто чудовищна. А Пушкин? Что они с ним сделали?! Варвары…
Короче, я сильно скучала по потерянному знанию и делала всё, чтобы его вернуть. Особых трудностей при изучении грамматики не было, исключая сложносоставные предложения с деепричастными оборотами. Также возникали трудности при пользовании падежами и временами. Особенно меня выбешивали глаголы совершенного и несовершенного вида. К тому же, у меня постоянно возникали конфликты с учителем русского. Этот полукровка ни черта не понимал в нюансах и все время пытался меня убедить в своей правоте, хотя я точно знаю, когда вилка стоит, а когда — лежит. Я это всё-таки помнила, интуитивно чувствовала правильный вариант
