— Добро! — возвестил Вадим и стащил с плеча кимоношную скатку.
Ято и Юкине распахнули рты, когда Вадим разложил одно кимоно на полу и поверх него бросил свою куртку, оставшись в свитере.
— Ну? Чего стоим? Кого ждем? Ято, давай сюда ветровку с мишкой, я видел, что ты её заныкал.
Все еще не понимая, Ято покорно вытащил откуда-то из-за пазухи (и как только уместилась? он точно бог!) куртку с мишкой и протянул её Вадиму. Тот тоже её расстелил поверх кимоно.
— Ято, на каком боку спишь?
— На правом… — глаза у бога загорелись, он понял идею.
— Юки?
— Тоже.
— Чудненько. Ято в середку. Юки, ты справа, я слева.
— Почему он в середке? — тут же возмутился Юки.
— Потому что средний по росту. И самый теплый.
Ято на самом деле был гораздо теплее своих орудий. Наверное, в силу своей божественной природы.
Парни залезли на импровизированную постель, укрылись вторым кимоно и прижались друг к другу.
— Я идиот, — признался Ято, млея в тепле. — За шестьсот лет так и не додумался.
— Менталитет, — ответил Вадим, щекоча его шею своим дыханием. — Спокойной ночи.
Юки прижался к спине Ято и угукнул.
Глава 3, в которой случается раскол
— Спасите!!!
Вопль подбросил над постелью. Вадим с перепугу воздвиг вокруг храма границу и только потом открыл глаза, сообразив, что кричал Юкине. Рядом, растерянно хлопая глазами, в боевой стойке стоял Ято.
Сам крикун сидел на постели, натянув на себя кимоно до подбородка, и огромными перепуганными глазами смотрел на Ято.
— Ты чего орешь? — Ято первым сообразил, что никакой опасности нет, и пошел в наступление. — Мне такой сон снился!
— Сон… — Юкине вспыхнул, как маков цвет, и обвиняюще ткнул пальцем в бога. — Ты лапал меня и говорил «прими ятоизм»! Извращенец!
— Сам такой! Как ты посмел так думать о своём боге?! — рявкнул Ято и мечтательно закатил глаза. — Мне снились мои последователи! Толпы, толпы последователей! Лимузин, храмы, реклама…
Юкине понял, что никакой угрозы нет и не было, и от облегчения разозлился.
— Сволочь! Я так напугался!
Он отбросил кимоно в сторону, схватил Ято за воротник и принялся щедрой рукой раздавать тычки и подзатыльники. Бог вяло закрывался от ударов и в ответ только вопил и ойкал.
Вадим опустил границу, поглядел на божественное избиение, на занимающийся рассвет и со стоном закрыл лицо рукой, прощаясь со сном на русском матерном.
Впрочем, ему ничто не помешало запихнуть выпустившего пар Юки обратно под кимоно в качестве грелки.
— Всё? Наорался? — он подтянул щипящего мальчишку поближе и уткнулся ему лицом в волосы. — А теперь лежи и спи. И вообще, невместно так вести себя со своим богом, мелкая пакость.
