Угадывая её мысли, композитор сказал:
— Будет только Ястребцев да ещё один молодой человек.
— А как ты себя чувствуешь?
— Отлично. Особенно после ноктюрна. — И он поцеловал у неё руку.
Ястребцева, любителя музыки, композитор называл «своим великим почитателем». Ещё молодой, любознательный, напористый, Василий Васильевич Ястребцев был очень музыкален, обладал феноменальной памятью и способностью к анализу. Он и сочинял немного, но было ясно, что он станет не композитором, а, скорее, музыкальным критиком.
Ястребцев приехал вместе со своим протеже, шестнадцатилетним родственником. Тот умолил привести его сюда. Ястребцев сказал хозяевам:
— Вот мой Алёша Дубровин, о котором я вам говорил. Утомлять не будет. Тем более, что я предупредил: не задерживаться и говорить мало.
— Там видно будет, — улыбаясь, сказал композитор.
Юный гость наблюдал.
Хозяин, высокий, бледный, с длинной седой бородой, сам направлял и поддерживал разговор. Один только раз запнулся: «Там, в моей опере… ну там… где пляска скоморохов…» Подумать только: он запамятовал название своей «Снегурочки»!
Ястребцев деликатно напомнил, и разговор продолжался.
К террасе вела длинная аллея. Когда стемнело, показалась луна и осветила озеро среди тростников. Хозяйка, стройная женщина с красивым строгим лицом, заговорила о том, как была создана опера «Садко».
— А вот и декорации! — сказал Ястребцев, указав на озеро и луну. И прибавил, обращаясь к Алёше Дубровину: — Хозяин этого дома — волшебник. Он умеет музыкой рисовать фантастические образы, совсем не похожие на живых людей.
Композитор чуть поморщился.
— «Фантастическая» музыка существует давно, — сказал он, — да и не стоит так резко противопоставлять фантастику реальности. В искусстве эти понятия часто сливаются.
— Например? — спросил Ястребцев.
— Могу сослаться на собственный опыт. Известно, что Царская Невеста — вполне реальное лицо. Это дочь московского боярина, жившего в шестнадцатом веке. Но её нежная, кроткая натура была чужда грубости и жестокости, среди которых она жила. Оттого я придал ей черты Снегурочки, сказочного существа. Снегурочка не жилица у нас на земле. А беззащитная Марфа как бы истаивает в своей прощальной арии.
— Это только подтверждает мою мысль, — сказал Ястребцев, — вы и в реальной жизни различаете две стихии. И если ваши земные создания так часто обретают «неземной» облик, то и духи, не говоря уж о Снегурочке или Волхове, даже Водяной царь и Леший у вас полны жизни.
