— Есть в моторе такая штука — стартер… Знаешь? Тем лучше. Вот стартер и заставит работать мотор.
— А стартер как начнёт работать?
— Вот мы и добрались до самого корня! — засмеялся Степан Ильич. — Стартер будет вертеть сила очень простая — аккумуляторы. Видали батарейки от карманного фонаря? Аккумуляторы похожи на них, только побольше и посильнее. Они дадут в стартер ток, тот раскрутит мотор, а уж после этого мотору больше ничего не надо, он сам себя обслужит…
— А если аккумулятор разрядится, как батарейка? Как тогда?
— Не разрядится, потому что динамо его всё время заряжает. Стоит ему немного разрядиться, положим, пока работает стартер, как сразу после заводки мотор начинает крутить динамо, оно заряжает аккумулятор, и он снова готов к работе.
— Вот это хитро придумано! — восхитился Толя.
— Интересно! — добавил Павлик и вздохнул: придумано умно, это правда, но тем тяжелее им будет, когда они станут делать свою машину.
Над корпусом снова звучно запела сирена. Тележки конвейера дрогнули, тронулись с места, поползли. Сборщики быстро заняли свои места и привычными, размеренными движениями начали привинчивать к блоку части мотора.
Звонко постукивая молотком, один из рабочих выбивал на чугунном боку мотора какие-то знаки.
Ребята подошли посмотреть. Это была единица, четыре нуля и опять единица. Мотор с такой цифрой подцепили на крюки, подняли и покатили по коридору туда же, куда ушёл стотысячный, на испытательную станцию.
На следующем моторе рабочий выбил уже другую цифру — 100 002.
Это были простые и неприметные рабочие номера двигателей, с которыми они входили в жизнь.
На малом конвейере наступили трудовые будни…
С сожалением оглядываясь, ребята вместе со Степаном Ильичом направились к выходу.
Дежурный в проходной — тот самый молодой парень, который остановил в прошлый раз Толю, — пропустил мальчиков на завод, предостерегающе крикнув вслед:
— Эй, вы, чтобы без баловства! Не то не посмотрю на вашу бумагу — могу и до ушей добраться…
И вот та самая литейная, в которой они должны увидеть начало всех качал, перед мальчиками. В громадной глухой кирпичной стене широко распахнуты две створки ворот. Ни на секунду не умолкая, оттуда несётся грозный басовитый гул. Его то и дело пронизывают резкие, пронзительные взвизги, дробные пулемётные очереди, равномерное глухое ухание. И поверх всего этого плывёт странный, напевный треск, напоминающий стрекотание полевых кузнечиков.
