— А теперь могу ли я предложить вам что-нибудь выпить, миссис Рид? Пива? Бокальчик шерри? Или, может быть, вы предпочитаете кофе или что-то вроде этого?
— Я не хочу ничего, нет, в самом деле. Вот если только сигарету… благодарю вас.
Она опустилась на скамью, и Эрскин сел рядом.
Несколько минут они молча курили. Сердце Гвенды отчаянно колотилось. У нее нет выбора. Она должна сделать решительный шаг.
— Я хочу кое о чем вас спросить, — начала она. — Может быть, вы сочтете это большой наглостью с моей стороны. Но мне необходимо знать… и, возможно, вы — единственный человек, который способен мне помочь. Мне кажется, что вы когда-то были влюблены в мою мачеху.
Он повернулся и с удивлением посмотрел на нее.
— В вашу мачеху?
— Да, в Элен Кеннеди. Позже ставшую Элен Холидей.
— Понятно. — Мистер Эрскин казался совершенно спокойным. Его невидящий взор был устремлен на залитую солнцем лужайку. Сигарета тлела у него в руке. Сидевшая рядом Гвенда ощутила смятение в его напряженной позе. Потом его рука осторожно коснулась руки Гвенды, и, будто отвечая на вопрос, заданный самому себе, он сказал: — Письма, я полагаю.
Гвенда не ответила.
— Я не писал ей много: два, может быть, три раза. Она сказала, что уничтожила их, но ведь женщины никогда не уничтожают писем, не так ли? И вот они попали к вам. И вы хотите все узнать.
— Просто я хотела больше знать о ней. Я… очень любила ее. Хотя и была совсем маленьким ребенком, когда она ушла.
— Она ушла?
— А вы не знали?
Его взгляд, искренний и удивленный, встретился с ее взглядом.
— Я ничего не знал о ней, — сказал он, — с… с того лета в Дилмуте.
— Так вы не знаете, где она теперь?
— Откуда мне знать? Столько лет прошло… лет. Все кончено и забыто.
— Забыто?
Он горько улыбнулся.
— Нет, наверное, не забыто… Вы очень проницательны, миссис Рид. Но расскажите мне о ней. Ведь она не… умерла, верно?
Внезапно налетел порыв холодного ветра и охладил их разгоряченные лица.
— Не знаю, мертва она или нет, — сказала Гвенда. — Я ничего о ней не знаю. Я думала, может, вы что-то знаете?
Он покачал головой, и она продолжала:
— Знаете, она ушла из Дилмута тем летом. Совершенно неожиданно, однажды вечером. Никому ничего не сказав. И больше не вернулась.
— И вы думали, может быть, у меня были какие-нибудь известия от нее.
— Да.
Он покачал головой:
— Нет. Ни единого слова. Но, наверное, ее брат, доктор… который живет в Дилмуте. Он должен знать. Или он тоже умер?
— Нет, он жив. Но тоже ничего не знает. Понимаете, все думают, что она исчезла с кем-то.
