Послышался негромкий возглас, и летуны попрятались кто где. Большинство залегло за деревьями. Кстати, не у всех имелись лётные комбинезоны, трое были в красноармейской форме, но все со шлемофонами. Меня успели осмотреть, посовещались – шёпот донёсся, – и пришли к какому-то неправильному выводу – встретили с пистолетами в руках. Конечно, они сразу рассмотрели, что я свой танкист, – по характерному шлемофону, такие носили только советские танкисты, так что, скорее всего, их смущали причины моего тут появления. Всё же за границей находимся, в Польше. Одно порадовало, шуметь они не стали, а ведь ближайшая группа немцев всего метрах в восьмидесяти от нас была.
Что видели летуны? Советского танкиста в нечищеных пыльных сапогах – а некогда мне было! – в новеньком, без пылинки комбинезоне, у которого ещё складки сохранились, и потрёпанном шлемофоне. При оружии – автомат со мной был, да вещмешок. То есть сразу понятно, что не беглый из лагеря, но кто тогда? И вот старший вышел мне навстречу. Я рассмотрел в вороте комбинезона голубые петлицы, там по две шпалы было. Майор.
Свой френч я сдал в магазин – лишний груз, в вещмешке у меня в основном продовольствие, – так что в каком я звании, он не знал. Я засёк движение боковым зрением и, замерев, повернул голову, присел, сдёргивая автомат с плеча, после чего, пригибаясь, подбежал к майору, который, видя мои действия, тоже присел, укрываясь за деревом.
– Немцы, товарищ майор. Это они за мной охотятся. Мы тут в тылу повеселились изрядно, аэродром уничтожили, целый полк в труху, потом бронепоезд расстреляли и огромное количество складов. Да вот загнали нас сюда. Я единственный выживший из роты. А вы из дальней бомбардировочной?
Говорил я шёпотом – майор и сам уже видел движение в стороне и слышал оттуда лай собак, – и он так же шёпотом ответил:
– Да. Майор Гаврилов. Ты кто будешь?
– Старший лейтенант Шестаков, командир роты тяжёлых танков. Устроили рейд по тылам противника, вон даже через Буг проскочили. Надолго суки нас запомнят. Товарищ майор, уходить нужно. В ту сторону, по ветру, я замыкающим, табачком след присыплю, чтобы собаки его не взяли.
– Хорошо.
Тихонько подозвав своих – знакомиться будем позже, – стали отходить в сторону от немцев, а я присыпал след ядрёной махоркой. Оторвавшись от преследования, мы спустились в овражек и собрались плотной группой, лишь один паренёк-сержант сидел наверху, головой крутил, но прислушивался, что происходит внизу. Я расположился на склоне, кинув рядом сидор и поставив автомат между ног. После чего посмотрел на лётчиков. После официального знакомства я услышал вполне логичный вопрос о том, что тут делаю. Живописал им похождения своей якобы роты, чем, конечно, произвел впечатление на летунов. Сообщил, что в роте была секретная техника, и все танки, после того как они выходили из строя, пришлось уничтожать. Во время рассказа я достал из сидора два свежих каравая и две банки свиной тушёнки, делал бутерброды и передавал летунам. Про того, что наверху, и себя тоже не забыл. Летуны в ответ поведали, как они тут оказались, при этом не забывая уплетать за обе щеки. Сбили их вчера ночью, так что они уже почти сутки не ели, как оказалось, сухпайков с собой на борт не брали, чем меня удивили. Только термосы с чаем на борту были. А бомбили они варшавский железнодорожный узел.
