Оппозиция в Госдуме прекрасно понимала, что ее будут заталкивать в русло искусственного выбора между федеральной моделью, предполагавшей окончательное подчинение основных фондов России международному капиталу в качестве единого целого, и моделью противодействия диктату МВФ через регионализацию с окончательным распадом России на отдельно функционирующие регионы. В свете этого оппозиции следовало бы выдвинуть собственную линию, которая с одной стороны была бы приемлемой для региональных элит. Стало очевидным, что в ближайшее время оппозиции придется столкнуться с попытками легитимизации финансирования Чечни и тотальной амнистии боевикам. Высказывались прогнозы, что подобные действия уже к концу 1996 года окажутся политически провальными в силу внутричеченской динамики и могут вовлечь оппозицию в «раздел» ответственности с исполнительной властью за положение в Чечне.
Если Госдума сумеет продержаться до конца января 1997 года, то возникали реальные возможности для совместного действия оппозиционных сил против антиинфляционного бюджета и за удаление А. Чубайса и финансового блока, который контролировал денежные потоки. В этом смысле у оппозиции возникнет потребность затягивания любого вопроса, способного привести к досрочному роспуску Госдумы — обсуждение бюджета, рассмотрение новой кандидатуры премьера, но одновременно усиливать пропагандистскую риторику и политические действия по изоляции группы А. Чубайса. Последнее предопределяло давление на него по каждому поводу — запрос о Березовском в спецслужбы, вызов его в Госдуму, постановление о недопустимости сохранения чиновников в госаппарате при наличии у них заграничных счетов и т. д.
Некоторые аналитики уже в 1996 году в стратегическом плане рекомендовали Госдуме и оппозиции пойти на диалог с Ю. Лужковым и близкими к нему кругами с долгосрочной целью скоординированного участия в следующих президентских выборах и распределения ролей для вывода на первую позицию наиболее эффективного деятеля с точки зрения российских интересов.
Прогнозировалось, что в конце 1996 года следовало ожидать поэтапного наращивания кризисных явлений с пиком в феврале 1997 года при растущей возможности устранения Б. Ельцина через углубление ряда кризисных ситуаций. Однако в открытой пропаганде такой подход рекомендовалось полностью исключить.
В 1991 году большинство граждан РСФСР на первых президентских выборах проголосовало за Бориса Ельцина, потому что страстно хотело перемен. Пять лет спустя россияне снова избрали своим президентом Бориса Ельцина, но уже по другой причине — лишь бы не было перемен.
