Мама начинает накрывать на стол, смеется и шутит, папа молчит, а я сижу на краешке стула и не знаю, что делать.
— Верочка, а ты одна? — интересуется мама. — А где Олег и дети?
— С Олегом мы разводимся, а дети приедут чуть позже. Я хотела бы вас попросить, взять детей к себе. Добрый человек решил помочь мне в лечении, скоро я лечу в Америку на операцию. Ребят не с кем оставить. Да я и не знаю, вернусь ли обратно... Опухоль удалят, но реабилитация может занять долгое время... Вы приглядите за мальчиками?
Меня оглушает звон разбитых тарелок, которые мама держала в руке, и ее крик.
— Ты больна? — каким-то скрипучим голосом спрашивает у меня отец.
Его вопрос поражает меня. Я еще год назад сообщила, что у меня рак... Вика им разве не передала этого?
Видимо, нет.... В моей голове даже не возникает ни одной здравой мысли, ни одного подходящего слова, чтобы объяснить все родителям... Наверно, впервые я поступаю так, как должна была поступить — я просто им все рассказываю.
Это неправильно, это грубо и жестоко с моей стороны, вываливать на пожилых людей такую ужасную информацию, но это мои родители, это те люди, которые примут меня любой, потому что я не просто их плоть и кровь, я для них маленький, глупый ребенок, который просто заблудился в этом огромном мире и не знает, как жить...
Каждое слово из моего рассказа — это колотая рана, вроде и жить можно, но болит и ноет ужасно... Я говорю, говорю, стараясь не смотреть на родителей, потому что знаю: стоит мне увидеть их боль и все — сломаюсь и упаду. Просто осяду на пол и забьюсь в истерике... Самое страшное — понимать, что каждая морщинка, каждая пролитая слеза твоими родителями — из-за тебя... твоей глупости, недоверия, отчуждения... Только ты виноват в том, что родители быстро стареют, их годы уходят из-за твоей бесчувственности и эгоизма...
Папа слушает молча, только чуть бледнеет и сильнее сжимает руки в кулаки... Мама... она плачет. Тихо, почти не слышно, но поток ее слез бесконечен. Я плачу вместе с ними. Даже не так — плачет моя душа, исковерканная, изуродованная.
— Почему Вика вам ничего не сказала? – спрашиваю я родителей в конце своего нелегкого рассказа.
На кухне зловещая тишина. Мои папа и мама молчат. И только спустя какое-то время, отец произносит:
— Она не живет больше с нами. Год назад я выгнал эту шлюху из своего дома и больше не пущу ее даже на порог.
Потом он встает и уходит, а я с открытым ртом смотрю на маму — за всю свою жизнь я ни разу не слышала, чтобы отец хоть раз обозвал кого-то из своих детей плохим словом, а тут такое! Мама ничего не говорит, только смотрит на отца испуганными глазами. Она сама в шоке от услышанного!
