Нужно видеть, как изменился участковый с появлением Тамары Николаевны — статный мужчина мигом поник, побледнел и опустил голову. Он словно превратился в школьника, которого ругали в классе.
— Тамара Николаевна, — жалобно говорит, подняв голову, — ну зачем Вы так! Я при исполнении!
— Я тебе дам «при исполнении»! — не унимается она. — Во всем виноват Олег, этот молодой человек тут ни при чем! Ты все понял? Или мне более доступно объяснить?
— Все понял! — быстро отвечает полицейский и стремительно начинает собирать свои документы. — Я пойду, позже еще с Вами поговорю.
— Конечно, — успевает ответить Вэл.
— И я с тобой еще поговорю, — грозит наша заступница практически убегающему сотруднику полиции.
Я еле успеваю проводить его и закрыть за ним дверь. Возвращаюсь назад и застаю смеющихся Вэла и Тамару Николаевну.
— Вы настоящий педагог, — делает он комплимент бывшей учительнице, — от Вашего профессионального тона даже мне стало страшно.
— Я его годы вырабатывала, молодой человек, — гордо произносит Тамара Николаевна и строго продолжает, — но Вы же понимаете, что не только с Иваном я сейчас провела «воспитательную» беседу — с Вами мне тоже очень хочется поговорить.
— Конечно, я полностью в Вашем распоряжении, — говорит Вэл, одаривая ее при этом своей фирменной улыбкой.
Весь следующий час Вэл и Тамара Николаевна беседуют, мне остается только приготовить им чай и молча слушать, в надежде почерпнуть для себя что-то новое.
Тамаре Николаевне позавидует любой следователь: она так дотошно, так скрупулезно расспрашивает обо всем, что я понимаю — Вэл мне многое не говорил о себе, да и я не спрашивала.
Меня совершенно не интересовало, чем занят или увлекается чужой человек, который так рьяно хочет мне помочь... Зачем? Окутав себя своими горестями и проблемами, погрузив свое сознание в анабиоз, я полностью отгородилась от внешнего мира: не слежу ни за чем — новости, погода, нововведения. Реальность утратила для меня любой смысл, осталась только я и болезнь. Правильно ли это? Верно ли я поступаю? А как с тяжелыми заболеваниями живут другие люди? У меня есть вероятность спастись, но ведь есть безнадежно больные? Как живется им?
Для любого действия, реакции нужна сила, катализатор. Для меня такой силой стало появление Вэла, человека, перевернувшего мой мир. Но я ни разу не поинтересовалась, а зачем ему помочь именно мне? Он что-то говорил про долг, ответную руку помощи... но так ли это?
Принимая помощь, понимая, что человек мне нравится, я совсем ничего не спрашиваю о его жизни... Боже, я даже не знаю, кто он по профессии...
