– Погнали…
Прыгая с кочки на кочку, монахи двигались вперед достаточно быстро и даже чуть опережали график. Один раз Юджин промахнулся и, скользнув ступней по мокрой траве, грохнулся в темную лужу. Та, недовольно хлюпнув, обдала его лицо теплой вонючей волной и тут же начала выпускать из себя упругие радужные пузыри. Череп, присев на корточки, уперся каблуками подкованных походных ботинок в дерн и потянул свой конец ремня на себя. Чумазый напарник, схожий с огородным пугалом, подгреб к кочке и вслед за бамбуковым бревном вырвался из липких болотных лап.
– Скоро экзамен. Слышал что-нибудь?
Юджин отряхивал с себя грязь и остатки водорослей.
– Не больше твоего. Говорят, будет не учебное, а боевое задание.
Аллай, чуть отдышавшись, вновь поднялся на ноги и набросил ремень на плечи.
– Говорят, у каждого будет свой сценарий, он выдается системой в самый последний момент. Поэтому даже наставники ничего конкретного по этому поводу не знают. Да какая разница, в конце концов. Завтра пилотаж и учебные стрельбы, все лучше, чем болотную тину месить…
В точку сбора они примчались не первыми, но и далеко не последними. Опередившие их курсанты выглядели плачевно. Кто-то ничком лежал на влажной траве пригорка, кто-то пытался негнущимися пальцами выудить из мобильной аптечки, которую мастер-сержант всегда брал с собой «на природу», тюбики со снимающим раздражение кожи кремом, кто-то блевал в кустах неподалеку. Череп и Мачо рысцой подбежали к шезлонгу, на котором восседал наставник. Аккуратно сгрузив перед ним заветную поклажу с торчащими из нее лучеметами, попытались оторвать присохшие к зубам языки и доложить о выполнении задания. Бирюк, то бишь мастер-сержант, наблюдая на визоре медленно ползущие по карте отметки о движении пар по неровностям рельефа, к встрече с воспитанниками был явно готов. Чего не скажешь, пожалуй, о бамбуке… Принесенное ими бревно было первым. Все прибывшие до них участники марафона свою ношу донести до точки сбора не смогли, как минимум три пары еще продолжали борьбу с собственной слабостью на просторах заболоченной поймы.
Сержант несколько секунд подождал, видимо, в надежде, что вновь прибывшие, окончательно обессилев, грохнутся на землю к его ногам. Потом смачно хмыкнул и, пихнув обрубок подкованным армейским говнодавом, скомандовал:
– Огневой рубеж – готовность пятнадцать минут.
После чего повернулся спиной к курсантам, пытавшимся вытащить из липкой смолы мраморного бамбука свои лучеметы, и важно зашагал в сторону заранее подготовленного группой бруствера.
