Вытянув наружу подаренный аббатом легкий меч, слегка скрипнувший о металл ножен, Александра, примерившись, ударила животное. Клинок угодил по ноге, едва не отчленив ее от странно-живого тела, но рана затянулась прямо на глазах.
Солнце палило голову. Александра испытывала не столько страх, сколько злость. Надо ж так: она, византийская принцесса, и вдруг на цирковой арене силится свалить какую-то нечистую тварь, в то время как истинные воины, сгрудившись кучей, беспомощно глазеют, не в силах ее защитить. Гнусное зрелище. И ведь как некстати; и брат ее воскрес, и надо еще произвести впечатление на циньского принца… Вытеснив гневный вопль, Александра ударила снова. На этот раз клинок обрушился твари на спину и засел так плотно, что едва удалось вытащить.
Нежить, крутнувшись, искоса уставилась на нее. «Как похож на тетю», — глядя на животное, удивленно заметила Александра, ожидая следующего броска. Хотя небо было совершенно безоблачным, она улавливала далекие, приглушенные звуки громовых раскатов и чувствовала, как в небе, годами не знающем туч, медленно собирается гроза. Застывшая толпа безмолвно наблюдала за происходящим.
Поединок проходил в середине прокаленной солнцем, недавно еще такой оживленной площадки. В уме у Александры обрывки молитв бессвязно переплетались с разрозненными воспоминаниями; то «Кюри элейсон», а то вдруг: «Не отступлю я ни на шаг, но дальше двинусь…» — откуда-то из бесконечных саг Харальдра. Отступать и в самом деле некуда.
Мысль о том, что вот сейчас здесь ее может настичь смерть, казалась нелепой. Александра никогда не чувствовала себя такой живой, собранной, полной энергии и силы, благодаря которой держалась на ногах и наносила удары клинком, все более точные. Это был, можно сказать, не клинок, а она сама! Осознание собственной силы повергло Александру в трепет. Ей снова послышалось отдаленное погромыхивание. Может, будет гроза. Может статься, ливень размоет демоническую силу, загадочным образом связанную с окостеневшей плотью этой нежити.
Тварь метнулась снова. Александра успела отмахнуться мечом; козел отпрянул. И так еще, и еще раз… Неожиданно запнувшись, Александра чуть не упала. Козел в тот же миг кинулся на нее. Из его зева пахнуло таким зловонием, что у Александры перехватило дыхание. Ее силы (а может, уже и стойкость?) иссякали… Сердце зашлось от досады. Нет, так умирать не годится. Аббат предупреждал, что путь на Восток для нее будет связан с опасностью — вот это она, наверняка, и есть. Но, кроме того, он обещал ей и помощь. Где же она?
