Мало того, что заснув, я забыла о румыне, так ещё и тёте не дала знать, что задерживаюсь.
— Извините, — я вновь возникла перед столом. Влад поднял взгляд, ожидая, что я скажу, но наливать себе чай не перестал. — Э-э, я схожу к машине за зарядкой. Телефон сел, — зачем-то потрясла я мобильником в воздухе. — Можно, я у вас его заряжу?
— Где именно?
Вопрос немного озадачил.
— Да где угодно. Мне всё равно.
Влад изогнул губы в снисходительной улыбке.
— Я имел в виду, что в доме нет розеток.
— Но как же вы пользуетесь мобильником? — я никак не могла взять в толк.
— Я им не пользуюсь.
— Но я…
Что тут скажешь.
И, кажется, вчера я не смогла найти выключатели, чтобы зажечь свет; отсутствие электричества многое объясняло, даже если в это было сложно поверить.
— Мне нужно ехать. Родные будут волноваться.
Румын продолжал смотреть на меня как ни в чём не бывало. Стало неуютно — пора было покидать дом «радушного» хозяина.
— Ладно. До свиданья, — пробубнила я, так и не дождавшись ответа. Развернулась и поспешила на выход.
— Ты никуда не поедешь, — произнёс он, пригвоздив меня словами к месту.
От чужих слов волосы встали на затылке. Я опасливо оглянулась.
Неужели поворот был всё-таки не туда, и я угодила в логово одинокого маньяка-убийцы, скрывающего свои тошнотворные наклонности в глуши?
Что ж, если посмотреть со стороны, то бледность, тёмные, с глубоко залёгшими тенями глаза вкупе с чёрными одеждами (правда сейчас на румыне были джинсы и тонкий светлый свитер) вполне вписывались в нужный образ.
Мне стало всерьёз не по себе. Спокойный, Влад словно знал, что я не смогу сбежать.
— Сейчас по крайней мере, — он сделал глоток из чашки и продолжил: — Ты не потушила фары и за ночь сел аккумулятор.
Не знаю, какая часть фразы меня шокировала больше: та, что я не смогу завести машину и, видимо, подзарядить аккумулятор в месте, обойдённом благами цивилизации, или та, что утверждала, будто я провела здесь ночь.
Я простояла в коридоре целую минуту.
«Только без паники, Саша. Держи себя в руках.»
— Машины у вас нет? — решила я на всякий случай подтвердить свои подозрения. Румын отрицательно качнул головой. — Можно мне чаю?
Он повёл рукой, приглашая за стол.
Упав на стул, как подкошенная, я постаралась основательно подумать над своим положением.
Мысли о маньяке сменились наиболее правдоподобными и более устрашающими: тётя Таша наверняка уже сообщила в полицию и связалась с мамой и папой. Что, спрашивается, они могли подумать, если едва совершеннолетняя дочь не выходит на связь, проведя ночь неизвестно где?
