Джордж Оруэлл (Эрик Блэр): Жизнь, труд, время | страница 39

К концу же войны в сознании юноши доминировали самые прозаические моменты. Продовольственные запасы в Британии истощились, по введенным правительством талонам продавалось все меньше еды. В полном смысле слова голода не было, но бедные и средние слои населения к таковому состоянию приближались. Оруэлл вспоминал в начале Второй мировой войны: «Если вы попросите меня откровенно сказать, что больше всего врезалось в память, я должен ответить просто - маргарин. Это ведь пример постоянного ужасного эгоизма детей, что к 1917 году война почти перестала нас волновать, если не считать наши желудки»^>105>.

Лишь отчасти можно согласиться с автором краткой биографии Оруэлла С. Лукасом, констатирующим: «Если мы отмечаем различия между мужчиной и мальчиком, это не означает, что мы обвиняем Оруэлла в обмане или даже непоследовательности. Редко встречаются личности, энтузиазм 18-ти лет которых сохранится на всю жизнь. В то же время можно полагать, что Джордж Оруэлл - святой или грешник - возник в результате того, что полностью оторвался от юного Эрика Блэра»^{>106>. Противоречия следует искать не только между юным Блэром и зрелым Оруэллом, но и в душе самого Блэра-Оруэлла на самых разных этапах его жизни.}

Хотя Эрик проявил бесспорные знания и способности при поступлении в знаменитую школу, смог получить стипендию, которая давала возможность не только оплачивать обучение, но и вести более или менее сносную жизнь, в учебных делах он не выделялся, хотя благополучно переходил из класса в класс. Соученики вспоминали, что он временами проявлял качества лидера в протестных выступлениях старшеклассников, характерных для первых послевоенных лет, но никаких фактов, каких-либо намеков на «бунты» или что-то подобное в этих воспоминаниях найти невозможно. Единственным случаем так сказать какого-то подобия бунта было коллективное требование об отставке командира школьного подразделения Офицерского подготовительного корпуса, или, говоря понятнее, руководителя военной подготовки школьников (военрука). При этом характерны три момента. Во-первых, Эрик не был руководителем этого выступления, он был просто одним из его участников, за что, кстати сказать, никто из псевдобунтовщиков не понес никакого наказания. Во-вторых, ребята ни словом не возражали против поведения военного инструктора, пока шла война. Со своим требованием они выступили после того, как было подписано Компьенское перемирие с Германией, после 11 ноября 1918 года. Наконец, в-третьих, никакого политического базиса у требования не было - школьникам просто не нравилось, что с ними обращаются грубо, что их не считают зрелыми мужчинами (а ведь им уже стукнуло по 15-16 лет!). Сам Эрик позже назвал и поведение своих товарищей, и собственную выходку снобизмом. Он даже обозвал себя «отвратительным маленьким снобом»