– Открывальщика окон? – насмешливо уточнил Марк фор Северский, друг и правая рука Райта. – Смею заверить, наш бесценный глава в состоянии справиться с этой задачей.
Рама натужно заскрипела, и в следующий миг оконная ручка осталась в руке Райта, а стекло осыпалось вниз. Только отличная реакция позволила магу увернуться от града острых осколков. В кабинете воцарилась тишина.
– Зато дышать стало легче, – меланхолично заметила Натара Стронг, откинув за спину светло-русую косу. – А вот руку не мешало бы показать целителям. Шеф, тебя проводить или сам доберешься?
С неодобрением посмотрев на свою руку, из которой торчали один довольно крупный и пара мелких осколков, Райт достал из кармана носовой платок.
– Продолжайте обустройство, – буркнул он, попытавшись обмотать запястье. – И скажите, чтобы здесь прибрались.
– Я сейчас вызову уборщиц! – пообещал нар Веров, испуганно посмотрев на мага. – Все виновные непременно будут наказаны!
– Хотите засудить оконную раму, посмевшую покуситься на леста Райта? – вновь встрял Марк, полным участия взглядом посмотрев на помощника мэра.
Тот судорожно сглотнул, кивнул, а потом яростно затряс головой.
– Марк, прекращайте балаган, – строго приказала Алисия Мирская, вторая из двух женщин в их отделе. – Нар Веров, прошу, не обращайте на него внимания.
– Он скалится, но не кусается, – внесла свою лепту Натара, помогая Райту перевязывать руку. – Постарайтесь донести до больницы осколки, а не выдернуть их по дороге со словами «само заживет», – проинструктировала она начальство.
– Совсем распоясались! – недовольно пробурчал Райт, но стушевался под укоризненным взглядом васильковых глаз. – Хорошо, я позволю целителям вылечить рану.
Отказавшись от возможности переместиться стационарным порталом, он быстро вышел из помещения, а затем и из мэрии. Райту хотелось не только прогуляться по городу, чтобы хотя бы приблизительно оценить обстановку и настроение жителей, но и морально подготовиться к встрече с Орианой. Слишком тяжело было смотреть на ту, которая когда-то давно предала его. Райт до сих пор испытывал к ней легкое чувство неприязни, хотя прошло уже двадцать лет. И это, кстати, большой прогресс с его стороны! Ведь первые несколько лет виконт и вовсе впадал в ярость при одном упоминании Орианы Фирс, в замужестве Кант.
Та записка, которую Ори оставила ему в своей комнате в общежитии, до сих пор лежала в сейфе столичного особняка как напоминание о его доверчивости. А ведь Райт как последний дурак бросился тогда вслед за ней, нутром почувствовав, куда именно направилась беглянка. Тем больнее было увидеть, как она целует своего бывшего парня.
