– Да, можно. – Иван сел на лавочку. Серега достал вторую банку и дал ее Ване. Иван открыл пиво и отхлебнул.
– Ну чего ты, – Серега толкнул его локтем в плечо, – вот видишь, уже лучше, уже помнишь.
– Все про меня всё знают? – спросил Ваня и сделал еще глоток.
– Ну да. Давно. Я бы сказал, с детства.
– Как-то не верится во все это.
– Во что? Что все знают?
– Нет, что я такой. Ощущение, что кто-то навязывает мне, что я не в себе. Кто-то хочет изменить меня, но у него не выйдет.
– А ну так… всяко бывает, – ответил Серега, хотя не понял, что Ваня имеет в виду.
– А ты чего тут сидишь? – спросил Иван.
– Да я после учебы вот решил немного расслабиться.
– Учебы?
– Ага.
– Куда поступил?
– В железнодорожный. Буду, как ни странно, строить железные дороги.
– Поздравляю. На бесплатное?
– А то (Серега гордо задрал нос). Конечно. Сам поступил.
– Ну а как там платят-то хоть, нормально?
– Где сейчас нормально платят? – сказал Серега с усмешкой.
– Н‐да… у нас нигде.
– А что поделать, выбора нету, – сказал Серега и присосался к банке.
– Ты вроде как в школе хотел пианистом стать, – сказал Ваня.
– Ой, не смеши.
– Почему?
– Как ты себе это представляешь?
Иван глубоко вздохнул.
– Ну… как-то представляю, – произнес он.
– Нет, надо реально смотреть на вещи. Тут будет стабильная зарплата, а там… нет, да тут даже обсуждать смешно, это я когда еще глупый был, мечтал об этом, Серега – пианист, глупости, а сейчас-то мозги встали на место, сейчас…
Ваня отвлекся от того, что говорил Серега, и обратил внимание на муравья, который тащил по почти отвесной горочке какое-то зернышко. Зернышко больше муравья раза в два. Ваня пристально смотрел на это удивительное существо. Такой маленький, а столько может унести. Муравей корячился с этим зерном, поднимая его все выше и выше. Ваня представлял, о чем насекомое может думать сейчас. Наверно, ругается на это зернышко. Может, отсчитывает расстояние, сколько ему еще тащить. А может, и не думает ни о чем, просто тащит. Муравей продолжал медленно пятиться вверх, вцепившись своими жвалами в это зерно. По человеческим меркам, горка-то была всего сантиметров двадцать. Видимо, лопатой кто-то землю срезал, а муравья не спросили. Насекомое почти забралось наверх, но в самом конце зерно выпало из его цепких мандибул. Недолго думая муравей спустился, схватил упавшее зерно и снова принялся затаскивать его на горку.
– Знаешь, Серег, – сказал Ваня и засиял улыбкой.
– Что?
Ваня бросил банку с пивом в урну.
