«У него паранойя, – подумала Михельсен, – или я не понимаю методов современной войны… Нужно принимать любую доступную помощь!»
Министр обороны, занимавший также пост вице-канцлера, отключил микрофон, так чтобы остальные участники конференции его не слышали.
– Вынужден с ним согласиться, – сказал он бундесканцлеру. – В этом есть некоторый риск.
Он снова включил микрофон. Канцлер лишь вскинул брови. Михельсен видела, как тот взвешивает аргумент.
– Насколько мне известно, – произнесла глава правительства Швеции, – первые самолеты из России ожидаются послезавтра утром, в субботу. Первые транспортные колонны и железнодорожные составы тронутся примерно в это же время. Самолеты из Китая начнут прибывать в воскресенье. Предлагаю ускорить подготовку. Если к тому времени удастся что-нибудь выяснить, от помощи всегда можно отказаться.
«Ну, слава богу», – подумала Михельсен и покосилась на министра обороны.
Дюссельдорф
Перед клиникой стояли три машины «Скорой помощи». Два человека, одетых во все что можно, катили в их сторону носилки. Присмотревшись, Манцано понял, что на носилках, укрытый одеялом, лежит пациент. Над ним раскачивалась полупустая капельница, и трубка скрывалась где-то под одеялом. За ними быстро шагал человек во всем белом и оживленно жестикулировал. Двое других лишь качали головами и катили носилки дальше. В конце концов человек в белом сдался, махнул на них рукой и направился обратно в здание.
Хартланд проехал мимо странной группы и остановил машину рядом со «Скорыми».
– Вы сможете пройти несколько метров?
Пьеро бросил на него гневный взгляд. Скорее всего, это не составило бы для него труда. Но с какой стати ему любезничать с теми, кто считал его террористом, да еще и подстрелил?
– Нет!
Хартланд без лишних слов скрылся в здании. Его коллега следил за каждым движением Манцано. Впрочем, двигаться особого желания не было. Руки были скованы за спиной, нога адски болела.
Вернулся Хартланд с креслом-каталкой.
– Садитесь.
Пьеро неохотно послушался. Хартланд покатил его внутрь. Его спутник не отходил ни на шаг.
Как только они оказались внутри, его обдало запахом. Хоть здесь было не намного теплее, чем снаружи, в воздухе стоял запах сырости, гнили и фекалий вперемешку с дезинфицирующим средством. В холле царило оживление. Люди, явно не санитары, катили койки с пациентами. В суматохе Манцано угадал общее движение к выходу. Он оглянулся и заметил, как очередную каталку вытолкнули наружу.
