Шеннон дождалась, пока за ним захлопнется дверь, и принялась торопливо запихивать вещи в рюкзак.
Нью-Йорк
Томми Суарес находился в вагоне метро линии А, идущего в направлении Бруклина. Вокруг теснился народ. Пассажиры стряхивали снег с парящей одежды, говорили по телефону, читали, смотрели в пустоту, когда внезапно погас свет.
Визг тормозов, крики людей – все смешалось. На Томми кто-то навалился, запястье придавило к поручню; затем он почувствовал удары под ребра, в спину, по ногам. Его мотало, как в стиральной машине в режиме отжима. Потом поезд дернулся и замер. На мгновение в вагоне повисла тишина, затем люди заголосили наперебой. Неизвестно было, как далеко еще до следующей станции. Оставалось надеяться, что никто не прыгнул под поезд. Голоса вокруг становились громче. Томми взглянул на часы. Шесть сорок пять. Почему молчит машинист?
– Отлично! – промолвила пожилая женщина. – Не хватало еще, чтобы опять свет отключили… Помню, в две тысячи третьем мы два часа проторчали в таком вагоне.
– Два часа? – переспросила девушка рядом; в ее голосе сквозила паника.
– И нам еще повезло! – добавила женщина. – Другие…
И что бы ей язык не придержать!
– Уверен, это ненадолго, – Томми попытался успокоить девушку.
Непросто было сохранять спокойствие в замкнутом пространстве, без света, в окружении других людей. И уж особенно жуткой представлялась перспектива провести так несколько часов. Томми прекрасно понимал эту девушку. В подобной ситуации им меньше всего нужны были пессимистические заявления.
– С нами ничего не случится.
Молодой человек рядом с ним достал телефон.
– Ну да, теперь и Сети нет…
– А что нам делать, если это затянется? – спросил мужчина с портфелем под мышкой.
– Как затянется? – спросила девушка.
– Ну, если свет не дадут и мы будем стоять здесь.
– А я вам скажу, – вмешалась пожилая женщина. – Ждать. Ждать и мерзнуть.
Больше всего Томми хотелось дать ей затрещину. Но женщина годилась ему в матери.
– А если это и до нас дошло? – спросила другая, в меховой шубе. – Как в Европе?
Девушка в панике заскулила, потом стала кричать. Томми заметил, как вдруг оцепенел, как ее страх охватывает и его, и остальных. Он сделал над собой усилие, чтобы не наорать на девушку, и попытался вместо этого успокоить ее, погладил по плечу.
Та лишь отбивалась в истерике:
– Выпустите меня! Я хочу выйти!
Гаага
– Взгляните сюда! – воскликнул один из сотрудников.
Наблюдать за итальянцем теперь не было необходимости, и они собирали оборудование.
