Выхожу из ванной, в Настином халатике. Мы как сестрички-близнецы, только она смотрит глазками направо и налево, а я вся злобная и скукоженная.
— Еще чайку?
Все, не могу больше! Чайком не залечишь!
— Ну и зачем ты мне это устроила? Зачем ты мне притащила этот подарочек? Я б ни за что его не выбрала — он с самого начала уже падал! И если уж что-то — он запал на тебя!
За окном — крыши дорогих гостиниц. На балконе курит официант. Он смотрит в наши окна. Мы смотрим на него.
— Почему ты не уследила? Почему вовремя не дала ключ? Ты знаешь, что у меня и так все время внутри болит? Ты-то изображаешь заиньку, а каждый мужик просто тебя хочет завалить… ты играешь с ними — ах ты заинька, ах ты серенький — а ты не заинька и не серенький, просто здоровая баба с сиськами, и тебя хотят трахнуть! А я всегда на стороне мужиков! Всегда! Знаешь выражение — синие яйца? Вот до чего ты доводишь их — до синих яиц. Тьфу! Тут все вежливые, иностранцы, никто прямо не скажет! Ты и пользуешься… Ну, что глазками хлопаешь?
И колеса чемодана косо переезжают через порог. Мой поезд — еще через три часа, но ничего — посижу на вокзале… Потому что не могу, не могу уже! Кривляка, попрыгунья, предательница! Все выдумывает, выдумывает, напускает туман… А все просто! Просто и грубо!.. Зубами — выдернуть чеку — и бум! — белый дом на Мейфеа оседает в медленном облаке. Официант насмотрелся на нас, докурил и ушел.
Я сижу на черной постели, низкой, продавленной, аккуратно застеленной, смотрю, как Сашечка челноком бегает по скучной комнате… Куча ненужного времени, как грязного белья, растет с каждым нашим шагом. Что делать в комнате, только если не скрутить ее в узел, не бросить в машину, не нажать кнопку «секс»?
— Что-то мне… — Он останавливается, мнет шею.
— Что-то я…. — Он останавливается, смотрит в окно…
Да и мне тоже как-то… Может, и вовсе зря пришла. Но мы знаем, как все сделать простым. Скажи «хочу!». И мы в тысячный раз поймем: а другого-то ответа — нет!!!!
* * *
Еще один бокал вина сначала содрал кору с горла, потом прокатился по пищеводу теплым шаром. Сашечка повел плечами, расправил спинку… Тут бы ему и прищурить глаз да и скомандовать — он уже открывает рот — но раздается сип домофона.
Звонок в домофон, — мум-бул-бус-бул — входит лысый с рыжими бровями человек.
Он смотрит на лампочку и произносит речь. Что-то починить надо, но деталей нет, сменщик уехал, и вообще лето. Здешние работяги горазды лепить откорячки.
