Секс так себе, это для понтов.
Сходим вниз. Мне нравится, как, выпучив губки, он держит меня за руки. Как мы спускаемся по лестнице и идем в паб. Мне нравится, что записной пабский шут и приставала говорит нам: «вы — самая красивая пара в этом пабе!» Я даю ему камеру: щелкни нас. Двадцать лет — и тридцать шесть.
Крис дуется: не надо было слушать его, не отстанет же потом. Я веселюсь. Все невсерьез. Расслабься.
И мы нежно прощаемся, и уговариваемся встретиться скоро-скоро. Теперь я могу его еще месяц динамить.
* * *
Каждый раз когда я в Лондоне — забегаем с Галькой на попить-кофе. Каждый раз немного более чужие друг другу. И все труднее выслушивать все эти «а он что? а ты что?» — и ее обиды — и ее гороскопы.
Галька — из Архангельска. Милая и смешливая. Девочкина фигура, провинциальный говорок — и женские, острые глаза. Галька жила у нас. Потом уехала в Лондон — на ловлю счастья и мужиков. Не знаю, поймала — не поймала. Вроде живет одна, работает, справляется. Но Лондон ее немного объел по краям.
Когда-то, честно говоря, было и больше, чем кофе — но от одинокой жизни Галька слегка окостенела. Словно — испугалась и остановилась с поднятой лапкой. Теперь — почти не пьет, и кокс — ни-ни.
Она отдувает челку от лица:
— Менеджер сказал подстричься. Говорит — принеси чек за стрижку, оплачу.
— Ну и наглеееец! Но правильно сказал — тебе идет. Что берешь?
— Только кофе. Ну так как ты? Кого дейтишь?
— Да вот был один… пропал. Такой… музыкант. А потом никого. Тут вот только с одним, в Лондоне, встретилась. Но это невсерьез.
— Доиграешься со своими молоденькими!
— Да ладно! Это для фана! А ты кого?
— Ну, сама смотри! Я? Ну, с Надимом-то мы разошлись…
— А теперь?
— Да так… Есть тут один..
(И так далее. Lunch with a girlfriend. Decaf latte.)
— …А музыкант — появится еще, — убеждает она меня. — Он кто по гороскопу?
— Вот уж не спрашивала! Да и — не появится!
— Ну, спорим?
— Да не появится — и спорить нечего!
— На шоколадку из «Либерти!»
О! Шоколадка из «Либерти» — это класс, ради нее можно забыть и потерю Сашечки.
— По рукам?
— По рукам!
Галька с элегантностью столичной штучки подзывает официанта. Я подхватываю сумку, мы целуемся: «звони, когда» — «обязательно!» — и ныряю в метро.
Теперь у меня будет или Сашечка — или шоколадка! В проигрыше не останусь.
* * *
Весь какой-то влажный, с медленными жестами рук, Миша берет только чай.
— Тут хороший чай, — медленно говорит Миша, грея руки о чашку. Сразу исключая меня из братства людей, способных получать истинное наслаждение от стакана простого чая.
