Вспомни недавнее прошлое и придешь к выводу, что история любит повторяться… И от встречи со мной ты не застрахован никем и ничем… Но не бойся меня и отринь миф о моей кровожадности. Я не серая помойная ворона, а черный ворон! Я спас от голодной смерти Илью Пророка, таская ему в клюве пищу… Я помню распятие Христа и рев погрязшей в грехах толпы: "Распни его!"
Не верь, что я живу триста лет, — я живу всегда.
Я мудрость, я прошлое и будущее твое… Я вещий ангел, и не страшись меня… Я послан Небом к этим отверженным и падшим людям, чтобы зажечь в их душах искры любви и добра. Потому и обращаюсь к тебе — познай судьбу этих людей, ибо они загадочны… Есть среди них отвратительная мразь, но есть и сильные духом, попавшие в мясорубку случайно, по злой воле судьбы. Они не вписались в лживую систему, они не могли врать и лизать пятки сволочам, за что посажены и несут тяжкий крест…
Я помню Голгофу и казнь Христа… Он был слишком чистым для мерзкого мира, Он был послан Отцом вразумить людей и горько за это поплатился… И нет в мире людей безгрешных, кроме Господа…
А теперь пора взглянуть с высокого Древа Жизни, с нашего родового Дуба, что же там творится после побега…
Люди внизу не нашли ничего более умного, чем начать вырубать под корень можжевельник, он якобы стал причиной конвоирского недогляда. Те, кто жил за пределами Зоны, с тупым упорством, столь свойственным вашей породе людей, крошили три дня невинные кусты, после чего взялись еще и срывать холм.
Ничего интересного…
Наблюдать глупое занятие тошно, в Зоне дела поважнее — меня ждет там Батя, мой человеческий друг, один из самых светлых образов внизу. Пролетая над этим местом, я вскоре обнаружил, что планы по изменению ландшафта в очередной раз удались — огромный холм совершенно исчез. Неужто был причиной этому землеустройству лишь тот веселый человек, что тогда ушел, как лебедь, в белом плаще от черных галок-людей?
Я сижу на своем любимом пристанище, огромном Дубе. Это Древо тоже вечное и мудрое, и мы с ним печально смотрим на разор людской, на разброд их душ, жалеем и стенаем и сокрушаемся об их мирском уделе…
ЗЕМЛЯ. ДРЕВО
Я помню крещение Руси и тебя с той поры, Ворон… В моем теле заросли наконечники татарских стрел, пули пищалей и раны других времен… Почему-то людям очень нравится стрелять в свое Древо… убивать Добро… Меня силились и сжечь, и срубить, но слишком живительны соки во мне и крепки корни… Посмотрим еще на свет лет пятьсот, если люди совсем не сожгут этот Божий мир… Мимо меня прошли тысячи и тысячи каторжников, невольники на своей просторной земле… Плодов ее хватит всем, только не ленись вспахать и бросить зерно… Но они норовят украсть, убить, унизить и обмануть друг друга. Что же в их душах, Ворон?
