У въезда в арку Главного штаба — второй патруль. После проверки машина въехала на Дворцовую площадь и свернула к одному из подъездов, около которого стояли два красноармейца. Охранялись и другие подъезды здания Главного штаба.
В огромном кабинете командующего войсками округа за длинным столом сидели несколько человек. Топорщились усы Главкома, рядом, в тщательно пригнанной тужурке военного покроя, сидел Лебедев. Напротив — еще трое. Одного, председателя Петроградского комитета обороны Зиновьева, Тухачевский помнил по выступлениям в Москве в двадцатом году. Двое других были незнакомы. Вдоль стола своей стремительной походкой шагал Троцкий.
— Здравствуйте, товарищи.
— Здравствуйте, Михаил Николаевич.
Каменев поднялся, подошел, крепко пожал руку.
— Познакомьтесь, командующий войсками округа Авров и член комитета обороны Лашевич.
Тухачевский молча поклонился по старой гвардейской привычке, от которой до сих пор не мог отвыкнуть, и сел.
— Я утверждаю, — продолжал разговор Троцкий, шагая вдоль длинного стола, — что Кронштадт выкинет белый флаг после первых же выстрелов. Достаточно начать обстрел из двенадцатидюймовок, а частям северной и южной групп перейти в наступление — и все будет кончено. Сил для атаки мятежного острова вполне достаточно. В общем, нужно начинать штурм. Пару дней на подготовку, и в атаку.
— Нужно, — Каменев выделил это слово, — воссоздать седьмую армию, объединить все части округа, подчинить ей Балтфлот, авиацию, курсантов — в общем все, что имеется в округе. Но, конечно, воссоздание армии — мероприятие временное, потом распустим, а командующий вернется к своим обязанностям. Считаю, что для большей полноты власти командарм должен войти в состав комитета обороны города.
Каменев, в отличие от Троцкого, говорил тихо, спокойно, без всяких ораторских эффектов, присущих председателю Реввоенсовета. Фамилию Тухачевского он не упомянул. Очевидно, его кандидатура была согласована еще в Москве и вопрос считался решенным.
Зиновьев и Лашевич не возражали против назначения Тухачевского. Они прекрасно понимали, что Аврову не под силу справиться с кронштадтцами, а Тухачевский был известен как инициативный командующий. Да и его слава командзапа, доведшего красные полки до стен Варшавы, была достаточно громкой.
Но пускать его в комитет обороны, где они чувствовали себя полными хозяевами?! Это не устраивало ни того, ни другого. Однако, если Каменев говорил так уверенно о реорганизации войск округа, значит, он согласовал с Троцким и назначение командарма в комитет, а возражать Троцкому, своему идейному вождю, ни Зиновьев, ни Лашевич, конечно, не могли.
