В декабре сорок первого года,
Помогла Командиру бежать,
Уложила на санки тихонько,
Сверху сена, чтоб мог он дышать.
Через пост прокатила на санках,
Ранен был боевой офицер,
Побывал в переделках он разных,
Но к фашистам попал, всё же в плен.
Аня спрятала где командира,
Не сказала совсем ни кому,
А фашисты ходя по квартирам,
Всё искали потерю свою.
Всех собрали на площади скоро,
Объявили, что если к утру,
Не сдадут им того офицера,
То по людям откроют стрельбу.
Для острастки крестьянина взяли,
Расстреляли у всех на виду,
Так людей оккупанты пугали,
Чтоб заставить бояться, толпу.
Не стемнело, как Аня явилась,
К оккупантам, признавшись во всём,
Местом схрона, лишь, не поделилась,
И фашисты не знали о нём.
Били Аню, пытали фашисты,
Не сказала она ничего,
Тогда бросили в снег серебристый,
И тащить стали через село.
Привязали к поломанной парте,
Что у школы стояла в селе,
Та сидела в изорванном платье,
И смотрела под ноги себе.
Минус сорок, – мороз был в ту пору,
Утром наши войска к ним вошли,
Душа Ани летела к Простору,
К Богу ангелы Аню несли.
Ей одиннадцать лет всего было,
Но спасая из плена бойца,
Помогла она Родине сильно,
И останется в наших сердцах.
05.03.2016г. Андрей Григорьев.
