Сложность разграничения этих течений заключается еще и в том, что возникновение постструктурализма отнюдь не означало исчезновения структурализма как такового. Помимо множества переходных случаев, когда довольно трудно разграничить, где, собственно, кончается структурализм и начинается уже постструктурализм, сам структурализм в своих более или менее традиционных формах продолжал свое шествие по Европе еще до середины 70-х годов, а его качественные изменения, приведшие к явной смене парадигмы, даже до начала 80-х годов многими теоретиками по инерции продолжали восприниматься как естественное развитие его основных постулатов, как вполне закономерные результаты его внутренней эволюции, а не как решительный разрыв с предшествующей традицией. И лишь только образование в США деконструктивизма, формально завершившегося изданием «Йельского манифеста» в 1979 г., послужило решительным импульсом к переосмыслению создавшегося положения.
Тем не менее взаимоотношения структурализма с постструктурализмом оказались настолько запутанными, что фактически лишь только в начале 80-х годов общая картина стала несколько проясняться. Даже в общем такой известный специалист по теории и истории критики, как Джонатан Каллер, выпустивший в 1975 г. одно из самых популярных в англоязычном мире vademecum по ознакомлению с основами структурализма «Структуралистская поэтика» (89), лишь только в работе 1983 г. «О деконструктивизме» (87) признал существование постструктурализма как влиятельнейшего течения в современной критике, посвятив при этом немало страниц спорным вопросам периодизации постструктурализма и времени его окончательного размежевания со структурализмом.
При определенной спорности и противоречивости его общей позиции, обусловленной вынужденной оглядкой на свои прошлые высказывания, в его аргументации немало здравого смысла, особенно в той ее части, где говорится об эволюции будущих теоретиков постструктурализма, о сохранении в их позиции структуралистских представлений, о значительном количестве промежуточных, переходных концепций, которые крайне трудно безоговорочно отнести к какому — либо направлению. Во всяком случае определенная доля истины есть в его утверждении, что «тщательный анализ критики, сконцентрировавшей свое внимание на различии между структурализмом и постструктурализмом, привел бы к заключению, что структурализм, как правило, более похож на постструктурализм, нежели многие постструктуралисты друг на друга», и что «различие между структурализмом и постструктурализмом крайне ненадежно» (87, с. 30). Это всего лишь доля истины, и полностью с Каллером трудно согласиться: реальная картина как структурализма, так и постструктурализма отнюдь не такова, какой бы ему хотелось ее видеть.
