Блондинко тщательно меня вымыл, вытер большой махровой простынью, прямо не вытаскивая из ванны, и высушил волосы феном. Он боялся, что я испугаюсь, но потом сушил смело и расчёсывал. Я вообще никак ни на что не реагировал. Даже, когда он подцепил меня за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза.
— Красавчик! — погладил он меня по волосам. — Клиенты передерутся за тебя, несмотря на цену, и купит тебя любящий хозяин, который будет пылинки с тебя сдувать. Ну, что ты загрустил? Переел? Ничего, отоспишься. Больше не буду тебе так много еды давать.
Эх, блондинко, блондинко… Добрый ты кошкоморд. Оставь меня себе, а? Не хочу я что-то к «доброму» хозяину. И даже к хозяйке не хочу. Бабы. Они, знаешь, какие, когда власть имеют? Я говорил, что много не пью? Беру свои слова обратно. Сейчас бы я с удовольствием нажрался и лежал как тюлень.
Блондинко завернул меня в простынь и прям с ней отнёс в мой вольер. Я долгое время просто лежал и хандрил. Пока никто не видит, жалел себя и даже плакал. Я вдруг отчётливо осознал, что, скорее всего, больше никогда не вернусь домой… Никогда… Уснул только вечером.
Утром проснулся под чавканье из соседних вольеров. Блондинко принёс еду. Или не блондинко, не живёт же он тут? Смена должна придти. Или живёт? Да, я вчера видел комнату с кроватью. Похоже, что живёт.
Мне еды не навалили, зато дверь вольера была открыта настежь. Я пожал плечами и выбрался наружу. Что-то мне не верится, что забыли закрыть. Скорее всего, очередной эксперимент дока. Так и оказалось, потому что, когда я вышел в коридор и начал блуждать в поисках вчерашней ванны, оказалось, что за мной следят. Собственно, ванна мне была не нужна, а вот то, что стояло рядом… Керамического друга я использовал по назначению, не обращая внимания на две головы, торчащие из-за двери. Ага, типа не заметно вообще. Ладно, подыграю и сделаю вид, что они невидимые. Слив, всё, что наделал, я включил воду в ванне, раковины тут не было, помыл руки с мылом и умылся. Не обращая внимание на двух «следунов», прошёл мимо них на кухню и выпил стоящий на столике чай. Не знаю, чей он был, но сахару набухали знатно. Отправив вдогонку к чаю бутерброд, что лежал рядом, я завалился на диван.
Поняв, что больше ничего делать не буду, они вышли из укрытия.
— Чашку не разбил, не кинул, кран не свернул и к туалету приучен. Думаю, его можно не запирать в вольере, — вынес свой вердикт док. — Очень хорошая дрессура, очень. Я ещё подниму цену, пожалуй. Если успею.
