— Ищи, ищи! Плохо метешь, нечисто метешь! — кричали ей.
Галя старалась: у нее действительно все поглотила свадьба, все, что было ею заработано, скоплено за не сколько лет. Но стоило ей зазеваться, как озорники хватали веник, и его приходилось выкупать.
Затем невеста — ее уже стали называть молодицей — обходила всех присутствующих с блюдом свежих блинов в масле. Гость выпивал почетный стакан, закусывал блином и выкладывал на блюдо свою мелочишку.
Еще позднее молодица в присутствии гостей раздавала подарки новой родне: свекру — голубую штапельную рубаху, свекрови — отрезы на сарафан и нижнее белье — подстав, свахе — ситец на кофту, золовке, сестре жениха, красивой статной девушке, недавно окончившей десятилетку и работающей в колхозе, — платье и алую ленту в косу, тысяцкому — отрез на рубаху, бабушке головной платок, остальным — кому носовой платок, кому кисет для махорки. Все, что шилось и вышивалось в течение многих недель самою невестой и ее матерью и подругами, было роздано за несколько минут. Кажется, никто не обижался.
Я, приезжий человек, тоже не был обойден. В дни свадьбы наградили меня бесценными подарками дружка Григорий Кириллович и колхозный шофер Иван Иванович Поповский. Они облазили немало чердаков и поветей и нашли для меня набор литых поддужных колокольчиков да воркуны-бубенцы на кожаном конском ошейнике.
Скоро таких не будет и на Севере: не на грузовики же, не на самосвалы же свадебные их навешивать!
Подарили мне также резную раскрашенную прясницу столетней, по крайней мере, давности. Такие тоже, на верно, скоро исчезнут с лица земли. А к пряснице — плетеную веретенницу с веретенами. Еще молотило березовое — цеп, валявшийся без надобности почти с начала коллективизации. Удалось мне так же достать два заплечных пестеря из березового лыка.
С этими свадебными подарками я и вернулся в Москву. Один пестерь подарил Константину Георгиевичу Паустовскому к его семидесятилетию, другой знакомому поэту в день его свадьбы и еще в придачу лапти собственного плетения.
Все раздарил. Себе оставил только берестяную солоницу, колокольцы да воркуны на кожаном ошейнике.
Сижу за столом, пишу да позваниваю иногда, слушаю: хорошо поют!
