К счастью, танки находились в низине Донца, а мы на высоком берегу, поэтому они не могли из танковых пушек вести огонь по нашим войскам на марше. Это был отвлекающий маневр, так как еще двадцать танков вышли из расположения конного завода № 4 и раньше нас заняли это село; они приготовились атаковать колонну войск на марше, когда те минуют гребень высоты и начнут спускаться по полю к селу, будучи не в состоянии организовать отпор танкам.
Этот зловещий план чуть было не увенчался успехом. Немцы могли нас смять танками и соединиться с окруженными войсками Паулюса в Сталинграде. Но надо отдать должное нашим солдатам и офицерам. Это были уже другие люди — не те, что в 1941 г. Когда танки пошли на нас в атаку, солдаты не дрогнули. Мы на бронемашинах и бронетранспортерах двинулись в лобовую атаку, зная, что идем на верную гибель. Но было необходимо отвлечь внимание немецких танков на себя и соблазнить их легкой добычей, тем самым дав возможность первому батальону развернуться и подручными средствами — гранатами и бутылками с зажигательной смесью — оказать сопротивление.
Под сильным пулеметным огнем батальон развернулся, солдаты под командованием командира батальона майора Аносова с гранатами и бутылками с зажигательной смесью двинулись вперед, понимая, что позади смерть и, если дрогнут и побегут, то немцы передавят их танками.
С майором Аносовым судьба нас свела вновь. Впервые мы встретились в Томске в училище, он был первым моим командиром взвода, вскоре стал командиром роты.
Это был в полном смысле кадровый командир, хорошо знающий военное дело, умеющий не только рассказать, но и показать, как это делается. Курсанты его очень любили. У меня с ним сложились особые, дружеские отношения, я был его связным. Когда объявляли боевую тревогу, я должен был бежать в город к нему на квартиру и сообщить о тревоге. Телефонов в ту пору было очень мало, и связь в армии осуществлялась через связных, посыльных и т. д. К началу войны у нас по всей стране количество действующих телефонных точек было примерно столько, сколько в одном Нью-Йорке.
В его батальоне воевал наш пермяк бронебойщик Ф. Старцев, и он начал разгром этой танковой группировки Манштейна. Когда немцы, обнаглев, начали «утюжить» нашу пехоту, разгонять и уничтожать наши бронемашины и бронетранспортеры, Старцев со своим ружьем ПТР отполз в сторону, к оврагу, и притаился. Все ждали танки, но их не было. А Федор лежал, плотно прижавшись к земле и упершись плечом в приклад ружья ПТР, и ждал своего мгновения. Когда танки развернулись в линию, Старцев понял: ослепляющая белизна снега скрыла от немецких танкистов овраг, где он находился. Если немцы не заметят оврага, танки завалятся в него и застрянут; если заметят, то должны будут повернуть вправо и подставить свои борта под огонь ПТР.
