Удивительно, но Вим, судя по всему, считал иначе.
На следующий день я прилетела обратно в Голландию вместе с Фрэнсис и не подпускала к ней Вима. Кор переехал на небольшую французскую ферму в лесной глуши, которую сдавали как летний дом. «Подлинно французский» интерьер из ее описания оказался обшарпанным старьем. Единственным, что соответствовало понятию летнего дома, был открытый бассейн во дворе. В обычной ситуации Кор никогда не стал бы снимать подобное жилье, но сейчас это было необходимо. Он не хотел быть там, где бывал обычно. Никто не должен знать, где он.
Под «никто» он подразумевал Вима.
Соня бывала у него наездами, потому что Фрэнсис ходила в школу. Как-то вечером, когда они сидели на террасе, любуясь светлячками, Кор вдруг сказал:
— На случай, если со мной что-то случится: я хочу, чтобы у нас и детей был фамильный склеп. И я хочу конный катафалк. — Кор вполне допускал, что не выживет в этом конфликте.
Соня робко предположила, что, может быть, Вим прав и лучше все-таки заплатить.
Кор взорвался. Он посчитал ее слова предательством.
— Ты что, собираешься сдать меня, как Носяра? Этот Иуда? Если ты так считаешь, можешь отправляться к своему братцу, и чтобы я тебя больше в глаза не видел! — проорал он.
Его ярость потрясла Соню. Она сказала, что не имела в виду ничего подобного, а просто беспокоится за него и детей. Их жизни стоят дороже любых денег.
Тем не менее Кор был непреклонен: деньги ничего не решат.
Соня попала в тиски между мнением мужа и мнением брата. И лучшее, что она могла придумать в этой ситуации, — не вмешиваться. Кор всегда решал все сам, вот и сейчас пусть решает.
На французской ферме Кору долечили челюсть и вставили зубные протезы. Затем он переехал в гостиницу «Мартен Шато дю Лак» в бельгийском Женвале. Соня продолжала ездить туда и обратно, но это становилось все труднее совмещать с учебой детей.
Каждый раз по возвращении домой Соня встречала на пороге Вима с одним и тем же вопросом: он хотел знать, где Кор. И Соня врала ему, что тоже не знает.
Часть I. Дела семейные. 1970–1983
Прослушка (Виллем и Астрид)
В: Я в стельку. Хреново мне. Но все нормально.
А: Что?
В: Нормально, потому что… Ну ты знаешь, времена меняются.
А: Да уж.
В: Говорю тебе: продолжение точно будет.
А: Да, я понимаю.
В: Наверное, не сразу…
А: Да.
В: Какое-то время потребуется, но верняк на миллион процентов — продолжение будет.
А: Я знаю.
В: А раз так, то знаешь чего? Вот будет ответочка. И как я там себя буду ощущать, и что со мной будет, и так далее — вот тогда и буду решать, что делать.
