– Это неправильно, Лукас, – прошептала она, но руку не отодвинула и всем телом потянулась к нему.
– В конце концов, – он понизил голос, – мы были близки.
Графиня склонила голову, но он успел увидеть признаки возбуждения: и чуть покрасневшие щеки, и взволнованно поднявшуюся во вздохе грудь.
– Вы так красивы, – проговорил он почти ей на ухо, – думаю, это оттенит вашу красоту еще больше. Посмотрите, Джейн.
Графиня осторожно протянула руку к плоской коробочке, открыла – Люк как бы невзначай положил ладонь на женскую спину, повел пальцами вниз. Дама ахнула.
– Но, Лукас, это великолепно!
Конечно, великолепно. Алмазный гарнитур – колье, серьги и браслет.
– Позволите? – спросил он. Графиня смущенно кивнула, и Люк осторожно надел на нее колье, словно мимоходом коснувшись груди. Поднял глаза, оказавшись к женщине очень близко.
– Джейн, память о бедном Уэфри не дает мне покоя. Мне кажется, если бы я был рядом, несчастья бы не произошло. Успокойте мою совесть, милая, – он коснулся ее губ, и глаза женщины затуманились, – расскажите, что же случилось.
– Вы не смогли бы ничего сделать, – тем же взволнованным шепотом ответила графиня, – он последнее время был сам не свой, Лукас. Очень рассеянный.
Ее пальцы расстегнули две пуговицы на его рубашке, и Кембритч отвлеченно подумал, что тело привычно реагирует на женскую ласку.
– У вас такие нежные руки, – сказал он хрипло, сам поражаясь, какую чушь несет. – Джейн, что значит сам не свой?
Она подняла на него потемневшие глаза, вздохнула – и пришлось поцеловать ее в шею со всем усердием. Как всегда, внутри Люка оставался тот, кто холодно наблюдал за происходящим со стороны, просчитывал и подсказывал варианты поведения. Только с одной женщиной это не работало. Только с одной.
– Постоянно подвергал себя опасности, – графиня тяжело дышала, говорила сбивчиво: все это – и разговор о муже во время соблазнения, и действия потенциального любовника – ее возбуждало. – То все нормально было, то целыми днями какие-то происшествия. О-о-о, Лукас…
Грудь ее правда была волнующей.
– Дальше, Джейн, – проговорил он ей в ухо, стягивая платье с плеча. – Дальше…
– Как будто рассеянность на него нападала и целыми днями… не… везло.
– И в день смерти так же, милая Джейн?
– Да-а-а, – она уже расстегнула на нем рубашку, и мягкая ладонь осторожно касалась его груди, спускаясь все ниже и периодически замирая от смелых действий бывшего любовника. – Это днем… случилось… Ах, Лукас, вот так, да… а с утра на него люстра упала, чуть-чуть мимо… оскол… ками… порезало… потом у машины… тормоз… не сработал…
