Как и опасался автор, его книга после выхода в свет подверглась репрессиям. На соборе православных владык в Киеве «Евангелие учительное» Траквиллиона было признано еретическим и осуждено, автор отлучен от церкви и предан анафеме. Собор запретил людям читать сочинение Транквиллиона. «Тех книг нового слогу Кириллова Учительного евангелия никому в церквах и домах не держати, ни чести, ни покупати», — постановил собор украинских епископов.
Еще круче обошлись с книгой Транквиллиона в Москве, куда она была привезена. Игумен Никитского монастыря Афанасий, получивший задание просмотреть рахмановское издание, доносил патриарху Филарету (отцу царя Михаила Федоровича) о еретическом характере книги, о том, что она уже осуждена собором архипастырей в Киеве, и что эту книгу «ни один верный христианин не должен держать в своем доме и читать».
После такого заключения царь и патриарх поручили еще раз рассмотреть книгу богоявленскому игумену Илье и соборному ключарю Ивану Наседке. Новые цензоры нашли в книге, кроме указанных Афанасием, многие другие «ереси», составив настоящий обвинительный акт из 61 пункта. Тогда последовал указ «на Москве и во всех городах… учительные евангелия… Кирилла Транквиллиона Ставровецкого… собрати и на пожарех сжечь, чтоб та ересь и смута в мире не была».
4 декабря 1627 г. на площади в Москве были публично сожжены все наличные экземпляры книги Транквиллиона.
Через 163 года подобная же судьба постигла сочинение А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».
16 октября 1969 г. в газете «Правда» появилось сообщение: «Группа инженеров Челябинского радиозавода, вернувшаяся из туристского похода по притокам реки Подкаменная Тунгуска, обнаружила в избушке заброшенной таежной заимки несколько старопечатных и рукописных книг, в том числе „Учительное евангелие“, напечатанное на Украине Кириллом Транквиллионом».
А один из экземпляров сочинения Транквиллиона неведомыми путями попал в Крым и занимает теперь достойное место на полке редких книг библиотеки университета.
Давно мне хотелось взглянуть на книги, составившие «врата учености» М. В. Ломоносова. В библиотеке Симферопольского университета оказались и «Грамматика» Смотрицкого, переизданная в Москве в 1648 г., и «Арифметика» Магницкого 1703 г., и «Псалтырь рифмотворная» Полоцкого 1680 г.
Начну с «Грамматики». Ее московский вариант 1648 г. во многом отличается от евьинского: в него не вошло обращение Смотрицкого к школьным учителям, зато помещены обширное предисловие к «хотящим учения грамматического» и «Похвальные словеса грамматики». После основного текста следует рассуждение Максима Грека о грамматике, риторике и философии, а в заключение дано «сословие имен» — алфавитный словарик собственных имен с их толкованием. И главное достоинство московского издания — на место старославянских форм поставлены современные формы русского языка. Человек, готовивший переиздание учебника Смотрицкого и писавший предисловие к нему, использовал все свое красноречие, привел самые сильные и убедительные аргументы, чтобы доказать необходимость знаний. Тут и примеры жизни отцов и учителей церкви, тут и ссылки на «матерь словесам Афины», на античных писателей и ученых: Аристотеля, Пифагора, Евклида и на более близкие примеры Козьмы Индикоплова и Стефана епископа Сурожского
