– Да, некоторые стараются быть вежливыми и говорят, что он странный и просто не такой, как все. Но вести себя, как придурок, не значит вести себя странно. И даже говорят, он «немного необъективный», хотя на самом деле он – расист! – сказала Хиба. – Все всегда боятся произнести слово на «Р» и кого-то обидеть, но глупости, которые он говорит, обижают больше.
Джису, кивая, шла за Хибой по коридору. Для нее это все было в новинку, но имело определенный смысл. Джису расслабилась и почувствовала себя лучше. Слушая Хибу, она как будто нашла в словаре новое слово, описывающее то, как она постоянно себя чувствовала и чему прежде никак не могла дать название.
– Хочешь, пообедаем вместе? – спросила Джису.
– Да, конечно! – к большому удовольствию Джису воскликнула Хиба.
Они вместе вышли на главную лужайку. Скинули на траву учебники и рюкзаки и достали ланчбоксы. Хиба откусила от бутерброда. Джису открыла свой обед. Пластиковый контейнер делился на части. Она разместила в них пульгоги, белый рис, пакетик с жареными водорослями нори и овощи на пару.
– О господи, так вкусно выглядит! – сказала Хиба. – И пахнет потрясающе.
– Спасибо! Я сама делала пульгоги, – ответила Джису, гордясь своими кулинарными творениями. В Корее она совсем не готовила, но после переезда к семье Мюррей довела до совершенства навыки в приготовлении некоторых блюд. Подражая маминой стряпне, она боролась с тоской по дому. Джису открыла водоросли.
– Хочешь? – предложила она. Хибу взяла одну пластинку и тут же съела.
– Мне нравится. Они такие хрустящие и соленые. Если честно, они даже лучше попкорна. Я бы ела их в кинотеатре, – сказала она, слизывая соль с губ и пальцев.
Джису вспомнила первый обед с Джейми и Тиффани. Они не относились к ней с пренебрежением, но их фразы «Что это такое? А это? Кажется, я ела это на прошлой неделе в корейском ресторане. О господи, я так люблю кимчи» звучали не так искренне и естественно, какой была реакция Хибы.
– Когда ты сюда переехала? – спросила Джису.
– Мы с родителями эмигрировали из Ливана, когда мне было девять. Я перепрыгнула через класс и рано пошла в пятый, – сказала Хиба.
– И именно это должно стать основным моментом во всех твоих заявлениях в университеты, – сказала Джису.
– Как ты догадалась?
Хиба засмеялась.
– Но серьезно, все эти заявления меня очень пугают.
Первые документы можно было подать в ноябре, и у нее осталось всего два месяца, чтобы подготовиться. А остальные – в январе. Время стремительно неслось вперед.
