Мы еще несколько часов методично вытаскивали гниль из каждого кустика и ямки, только к вечеру устало опустившись рядом с костром. Хорошо хоть теперь не приходилось искать сухие веточки, саламандра поджигала любые дрова. Начавший крапать дождь не поднял настроения, хотя оборотень и создал над нами прозрачный купол.
– Гниль так далеко от границы… – Задумчиво проговорил рыжий, уставившись куда-то вдаль.
– Это странно?
– Опасно. Случайный охотник, грибник или даже уединившаяся парочка может стать причиной заражения всей деревни. А я. – Он опустил голову. – Не смог взять руководившего ими мага живым.
– Кому выгодно такое нашествие гнили?
– Никому. Кроме… – Волк посмотрел на меня и осекся.
– Кроме кого?
– Кроме драконов. Для чистокровных рептилий укусы не страшны, да и ты с каждым днем пребывания здесь становишься сильнее. Но я думаю, это охотятся конкретно на нас.
– Зачем?
– О том, как именно мы завершили ритуал знают единицы. У оборотней нет разводов. Единственным способом сделать тебя свободной, убить меня.
Мы некоторое время сидели молча, а потом ящерка соскользнула с моей руки в костер и начала двигаться, отстукивая ритм лапками. Где понабралась идей эта волшебная девчонка я только догадывалась, но ее танец больше напоминал разминку по боксу, чем настоящий танец. Это так меня увлекло, что исчезновение из поля зрения Лика не заметила. Когда же мне у бок уткнулись влажным носом, вздрогнула от неожиданности.
– Блин, испугал. – Ласково поглаживая зверя между ушей прошептала я.
На эти слова ящерица ощерилась и скользнула в шерсть зверя. От близости огня оборотень дернулся, зарычал, но ящерка уже признала в нем своего и успокоилась…
Когда мужчина устало опустился возле костра, девушка спала, крепко вцепившись в шерсть огромного волка. Выглянувшая из ее запястья саламандра втянула носом воздух, а затем уставившись на него требовательным взглядом, сложила лапки на груди.
– Я понимаю, что ты волновалась. – Голос путника прозвучал глухо. – Но ничего не мог сделать, мне нужно было знать, что он задумал.
Некоторое время он молча смотрел в костер, игнорируя выразительный взгляд перебравшейся туда ящерицы. Затем невесомо коснулся рукой лба девушки.
– Красивая, на мать похожа, разбуди ее, когда станет совсем плохо.
С этими словами мужчина поднялся и, дождавшись кивка саламандры, тяжело похромал вниз по холмам. Зависшая над стоянкой летучая мышь тенью проследовала за ним, но увидев кровавый след на земле остановилась и быстро-быстро замахав крыльями вернулась к костру.
