– Почему ты так ненавидишь музыку, Вернон?
– Не знаю. Я всегда ее ненавидел.
Джо повернулась к Себастьяну. Замявшись, она спросила не без ноток смущения:
– Что ты думаешь о работах Поля Ла Марра? Вернон и я ходили к нему в студию в прошлое воскресенье.
– Дребедень, – лаконично ответил Себастьян.
Щеки Джо слегка порозовели.
– Это потому, что тебе непонятен его стиль. По-моему, он чудесен.
– Ни рыба ни мясо, – невозмутимо добавил Себастьян.
– Иногда ты бываешь просто невыносимым! Только потому, что ему хватает смелости нарушать традиции…
– Вовсе нет, – возразил Себастьян. – Человек может нарушить традицию, вылепив кусок стилтонского сыра и заявив, что так себе представляет купающуюся нимфу. Но если он никого не убедил, то, значит, потерпел неудачу. Делать что-то не так, как все, еще не является признаком гениальности. В девяти случаях из десяти это способ завоевать дешевую популярность.
Дверь открылась, и в комнату заглянула миссис Левин.
– Чай подан, дорогие, – улыбаясь, сообщила она.
На ее обширном бюсте поблескивала гагатовая брошь. Искусную прическу увенчивала черная шляпа с перьями. Она выглядела законченным символом материального процветания и смотрела на сына с нескрываемым обожанием.
Они встали, собираясь следовать за ней.
– Ты не сердишься на меня, Джо? – вполголоса спросил Себастьян.
В его голосе послышались жалобные интонации, выдававшие еще незрелого и легкоранимого человека. А ведь всего минуту назад он демонстрировал недюжинный ум и безграничную уверенность в – себе.
– Почему я должна сердиться? – холодно отозвалась Джо.
Она двинулась к выходу, не глядя на него. Себастьян с тоской смотрел ей вслед. Джо обладала той мрачноватой, магнетической красотой, которая созревает рано. На фоне матово-белой кожи ярко выделялись густые, черные как смоль ресницы. В ее движениях ощущалась томная страстность, неосознанная и одновременно притягательная. Хотя Джо была младшей из всех троих – ей недавно исполнилось двадцать, – Вернон и Себастьян представлялись ей всего лишь мальчишками, а мальчишек она презирала. Собачья преданность Себастьяна раздражала ее. Ей нравились опытные мужчины, которые говорят не вполне понятные, но волнующие слова. На долю минуты Джо закрыла глаза, вспоминая Поля Ла Марра.
2
Гостиная миссис Левин являла собой причудливую смесь вызывающей роскоши и почти безупречного, даже строгого вкуса. Первым комната была обязана хозяйке, обожавшей бархатные портьеры, позолоту и мрамор, а вторым – Себастьяну. Это он снял со стены бессистемно подобранные картины, заменив их двумя по своему выбору. Его мать примирила с их «невзрачностью» уплаченная за них огромная сумма. Старинная испанская кожаная ширма и изящная ваза из французской эмали также были подарками – сына.
