– Чего это он?
– Увидел под противоположным берегом что-то крупное, а спиннингом даже самую тяжелую приманку добросить туда не получилось.
– Пусть настраивает свой кораблик. А мы пока по мелочи поработаем. – Павел вновь удачно подсек и принялся вываживать очередного толстогубого голавля…
* * *
Оглянувшись на очередном повороте, Сфагнум удивился, что сопровождавшая его девушка-егерь отстала совсем немного. И это при том, что уже минут двадцать он бежал по старой дороге налегке – имея за плечами лишь небольшой рюкзачок, а в руке – телескопический спиннинг в чехольчике; девушка же помимо объемистого рюкзака с продуктами тащила еще и автомат Калашникова с запасным магазином в подсумке, пистолет в кобуре, нож…
Он силился вспомнить ее имя и не мог, хотя именно она выставила его в позорном свете, обыграв накануне на публике в бильярд со счетом три – два. И только когда дорога, в очередной раз вильнув, вывела на берег реки, заросший осокой, он вспомнил, что прозвище сопровождающей его опекунши тоже Осока.
Пробегая мимо довольно симпатичного омута, где вполне можно было начать ловлю, спиннингист чертыхнулся. Сфагнум всегда, на каждых соревнованиях, старался отрываться как можно дальше от конкурентов, чтобы сделать первый заброс в одиночестве. И очень часто это приносило успех – пока другие бежали, он успевал «уйти от ноля», другими словами, поймать первую рыбу, что было очень важно для поднятия соревновательного духа. Сейчас забросить без свидетелей не получилось бы – Осока наступала на пятки.
Согласно правилам «Кубка мастеров», егерь-судья должен засвидетельствовать поимку рыбы, но Сфагнума взяла злость: если кто-то там за ним не успевает, это не его проблемы. Егерь же, чтобы не лишиться заработка, вряд ли станет рассказывать, что на какое-то время потерял клиента из вида.
До сих пор Сфагнум бежал вдоль реки по довольно утоптанной дороге, не придавая значения ответвляющимся в стороны тропинкам. Но на очередной развилке у засохшего дерева повернул влево, на еле приметную в высокой траве тропу, судя по карте заповедника выводящую к извилистой старице. На этой старице он и решил начать ловлю. Если же Осока потеряет своего подопечного из вида, пусть ищет по оставленным следам, кричит «Ау!», он – откликнется.
Несмотря на сапоги, ноги успели насквозь промокнуть от росы, но бегуна это абсолютно не смущало. На других соревнованиях он, не задумываясь и не раздеваясь, переходил вброд речушку или болотце, пусть даже глубина оказывалась ему по грудь или вообще приходилось плыть – мокрая и грязная одежда его тоже не смущала.
