Этим определялась и та роль, какую сыграла Испания в процессе первоначального накопления капитала для Европы в целом, и невозможность для самой Испании использовать притекавшие в нее богатства в целях промышленного развития. «Так называемое первоначальное накопление, — пишет Маркс, — есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства… Экспроприация сельскохозяйственного производителя, обезземеление крестьянина составляет основу всего процесса»[6]. Крестьян — непосредственных производителен феодального общества — насильственно лишали всех средств производства, в первую очередь земли. Выброшенный из сельскохозяйственного производства крестьянин становился нищим, бродягой, паупером, который вынужден был продавать свои рабочие руки для того, чтобы как-то существовать. Таков путь, пройденный в XVI–XVII вв. предками современного пролетариата капиталистических стран Западной Европы. «И история этой их экспроприации вписана в летописи человечества пламенеющим языком меча и огня»[7], — говорит Маркс.
В классической форме экспроприация, то есть ограбление крестьян, происходила в Англии, где лорды, заинтересованные в расширении пастбищ для своих овец, захватывали общинные земли, огораживали их, а крестьян изгоняли. В Испании в этот период тоже происходила частичная экспроприация крестьян, но в несколько иных формах. Например, в Кастилии феодалы также усиленно занимались овцеводством, так как цены на шерсть в Европе значительно возросли. Однако кастильские дворяне-овцеводы не производили огораживаний общинных земель, но они не разрешали и крестьянам огораживать свои поля. Объединенные в привилегированную корпорацию «Места», пользовавшуюся покровительством короля, дворяне присвоили себе право пасти своих овец всюду, где для них найдется корм. Крестьянские поля обрекались на потраву. В результате крестьяне сокращали посевы, забрасывали свое хозяйство и массами устремлялись в города или эмигрировали за границу. Таким путем в Испании, каки в других странах Европы, были освобождены рабочие руки, освобождены не только от феодальной зависимости, но и от всех средств производства и существования. Толпы бродяг и нищих на больших дорогах, на городских площадях, на папертях церквей — явление, одинаково характерное как для Англии времен Елизаветы Тюдор, так и для Испании времен Филиппа II Габсбурга.
Но откуда должны были появиться капиталистические предприниматели, способные использовать свободные рабочие руки? Как сумели эти предприниматели накопить капитал, сырье, орудия производства, чтобы взяться за эксплуатацию этих свободных рабочих рук? Буржуазные ученые потратили много усилий, чтобы доказать, что источником первоначального накопления капитала была бережливость неких торговцев и ремесленников. Маркс с едким сарказмом отвергает эти сказки. «В действительности методы первоначального накопления — все, что угодно, но только не идиллия»
