Ждать пришлось недолго. Яков раскурил трубку, предложил Альв, но ей оказалось достаточно нюхать запах сгоревшего табака. Курить она по-прежнему не хотела. Так и сидели, перебрасываясь редкими, ничего не значащими репликами, пока человек, едущий на лошади впереди каравана, не подъехал прямо к ним. Лошадка у него была плохонькая – это Альв поняла сразу, – и одет он был в видавшие виды штаны, куртку и плащ, не говоря уже о потертых сапогах. Однако из-за плеча у него торчала рукоять меча, а у седла в ременной петле покачивался кончар.
«Не хозяин, не купец и не предводитель, – оценила его Альв. – Скорее всего, проводник или командир наемной стражи».
Она уже привычно не задумывалась о том, откуда берется ее знание о тех или иных вещах. Просто, забыв практически все, она тем не менее помнила кое-что из того, что составляло суть ее истинного «я». Однако «не задумываться» не означает «не замечать». Альв такие всплески знания старалась не игнорировать, а откладывать на потом. Может быть, когда-нибудь, в не столь отдаленном, как она надеялась, будущем она сумеет собрать из этих кусочков мозаику своей жизни?
– Здравствуйте, люди добрые! – сказал между тем верховой Якову, вставшему навстречу.
Судя по всему, говорил человек на местном наречии, которое ее «муж» – или все-таки муж? – назвал «норвед наал». Язык этот наверняка приходился близким родичем фризскому языку, который Альв откуда-то знала, хотя где те Нидерланды и где ее Бавария – если, конечно, она правильно трактует обрывки воспоминаний! Впрочем, не в этом суть, а в том, что худо-бедно, но она мужчину поняла.
– И вам здравия! – ответил на приветствие Яков.
Так начался разговор, который продлился недолго, но и не мало, а ровно столько, сколько нужно двум незнакомцам, чтобы разобраться в собеседнике. Из обмена репликами и коротких, но точных пояснений Альв поняла, что верно оценила незнакомца. Он был проводником и заодно командовал отрядом наемников, бравшихся охранять купеческие караваны. Сейчас он вел большой обоз из Стадера в Скулну и дальше в Хохват, где товары перегрузят на корабль и повезут в один из городов Ганзы, в Гамбург, Бремен или даже в Эрфурт, который, вспомнила она вдруг, находится едва ли не у самой границы королевства Бавария.
Лучшего и желать нельзя. И направление подходит, да и идти с обозом куда безопаснее, а там, глядишь, удастся договориться с купцами и отправиться с ними на континент. Так что, получив согласие Сигуса – так звали проводника, – Яков и Альв присоединились к полусотне людей, большая часть которых, как и они, шли пешком, и к двум десяткам телег и фургонов, задававших темп движения. Двигался караван не быстро, но уверенно, и, хотя так устаешь вроде бы меньше, зато монотонность и неспешность путешествия сильно действуют на нервы. Если бы смогла, Альв тут же сорвалась бы с места и побежала вперед, но, увы, она была здесь не одна. И хорошо, что так. Она все еще не помнила многое из того, без чего невозможно жить жизнью нормального человека, и не была уверена, что ее боевые навыки, смутное воспоминание о которых никуда не исчезло, приемлемы и безопасны для нее самой. Поэтому лучше не искушать судьбу и идти с другими людьми, чтобы не пришлось демонстрировать свою смертоносную силу каким-нибудь разбойникам или дикарям. Ну и кроме того, никто не обещал, что это будут поединки один на один, а сможет ли она справиться с несколькими сильными бойцами одновременно, большой вопрос.
