«Чтобы ты сдохла, тварь! Чтобы валялась раздавленная в блевотине богов! Зигги – повелительница червей!»
Мысль эта заставила Альв вздрогнуть. Сейчас она отчетливо видела внутренним взором лицо женщины, которую она, как выяснилось, ненавидела настолько сильно, что волна черной ненависти смогла разорвать даже завесу беспамятства. Увы, Альв вспомнила эту женщину, ее имя и даже платье, в котором Сигрун Гундберн была на балу. Но ни того, где и когда состоялся этот бал, ни того, кто эта женщина и за что ее так ненавидит Альв, так и не вспомнилось.
Сигрун Гундберн – высокая, статная золотистая блондинка с сияющими внутренним светом янтарными глазами, женщина, чья кожа напоминает золотистый шелк. Очень светлый шелк, но не атласно-белый, как у Альв. В тот день Сигрун была в платье всех оттенков золота, а золотых украшений, бриллиантов и золотистых сапфиров на ней было столько, что трудно представить, как она несла на себе всю эту тяжесть. И это все, что смогла вспомнить Альв. Имя и внешность.
«Что ж, лиха беда начало! Я тебя вспомню, Зигги, и я вспомню, за что тебя ненавижу!»
– Альв?..
– Извини, Яков! – попробовала улыбнуться она, пытаясь освободиться от наваждения. – Мне показалось, я что-то вспомнила… но, увы, мне это только показалось. Что ты пил, когда я потеряла сознание? – Получалось, что этот момент она тоже помнит.
Яков налил ей в бокал красное вино, а себе – в бокал другой формы – какой-то похожий на чай напиток, несущий тонкий аромат винограда.
– Это коньяк.
– Налей мне немного, – попросила Альв. – Хочу попробовать.
– Тебе не нравятся крепкие напитки, – мягко напомнил Яков, но остановить Альв так же трудно, как вернуть ей память.
– Налей, – сказала она, – и пойдем есть похлебку, а то я скоро захлебнусь собственной слюной.
– Ты быстро очухалась! – одобрительно кивнул Яков и через минуту принес ей бокал с коньяком.
– Пахнет хорошо, – признала Альв, «обнюхав» бокал, и это была чистая правда: она вдохнула чудный аромат, в котором ощущались запахи солнца, теплого ветра и созревшего винограда. И еще одно. Этот запах она знала и раньше, вот только где и при каких обстоятельствах она с ним познакомилась, по-прежнему оставалось тайной.
– Вкус приятный, – констатировала она, сделав маленький глоток. На кончике языка вспыхнул жаркий огонь. Однако вкусовые ощущения были настолько богаты оттенками, что Альв едва не зажмурилась от удовольствия. – Но да, ты прав, Яков, – согласилась она с его предупреждением, – для меня это слишком крепко.
