Конечно, человеческая кровь или кровь оборотня намного вкуснее, да и насыщает лучше, не говоря уже о силе исцеления, но и кровь зайца пошла впрок. Едва успела осушить бедного зверька, как тут же провалилась в сон. И это был здоровый сон, а не черное забытье, какое случалось с Альв прежде. Сон, после которого приходит аппетит и появляется желание жить. На этот раз пришлось довольствоваться кровью подстреленного Яковом кабана.
– Я тут поохотился, – сказал он Альв, присаживаясь рядом с ее лежкой на корточки. – Сначала боялся оставлять тебя одну. Мало ли что! Потом понял: к тебе даже волки не подойдут. Твой запах, женщина, отпугивает зверье. Лошади притерпелись, да и знают тебя с самой Скулны, но и то приходится держать их подальше от тебя. На вот, попей! Это кабанья кровь. Всего два часа как сцедил. Держал в снегу. Сейчас подогрел. Так что должна быть практически парной. Пей!
Альв выпила, и хотя у кабанов кровь на вкус хуже, чем у оленей, она богата всем, что необходимо виверне, потому что кабаны не травоядные и жрут что попало. Потом она снова спала, а когда проснулась в вечерних сумерках, Яков дал ей тонкую полоску сырого мяса. Потом еще одну, и так скормил довольно большой кусок кабанятины. От жадности и с голодухи она съела, пожалуй, куда больше, чем следует. Желудок свело мгновенным спазмом, но это было не страшно. Боль можно перетерпеть, а желудок должен работать даже после длительного перерыва. Альв ничего не ела как минимум несколько дней и наверняка отощала. И это следовало исправить как можно быстрее: виверны ведь живые существа, им пища нужна не только для того, чтобы получать силы…
– Яков… – Голос звучал хрипло и едва пробивался через покалеченное и все еще не восстановившееся горло, но он к ней вернулся, и Альв не могла больше ждать. – Ты… видел?
– Ты прекрасна! – улыбнулся он в ответ. – Вероятно, я не смог бы переспать с тобой, когда ты проходишь боевую трансформацию, но любоваться тобой я все-таки могу.
«Что он говорит?.. – опешила Альв. – Как он может над этим шутить!..»
– Я… у… жасна… – выдохнула она, с трудом протолкнув это слово наружу.
– Ты необъективна, – спокойно возразил Яков. – Ты не можешь знать, что мне нравится, а что нет.
– Но… я… же знаю… когда ты… меня хотел!.. – Слишком длинная фраза, слишком много сил.
– Ты знаешь, – объяснил Яков, – потому что я тебя действительно хотел. А теперь ты знаешь, что такой ты мне тоже нравишься. Я бы тебя даже сейчас захотел, если бы не твои раны и не мои опасения, что я этого подвига любви просто не переживу.
