— Мы хотим узнать правду, поэтому эти меры необходимы… И все же дайте ей стул!
Стражник нехотя подвинул стул на середину и усадил на него Марту. Ее полный ужаса взгляд перебегал с секретаря на палача.
— Состригите ей волосы, — распорядился Лехнер. — Там тоже могут быть отметины.
Когда стражник приблизился к ней с ножом, Куизль быстрым движением выхватил его у него из рук.
— Я сам.
Он осторожно срезал знахарке длинные локоны. Пряди волос падали на пол вокруг стула, и Марта беззвучно плакала.
— Не бойся, Марта, — прошептал ей в ухо Куизль. — Я не сделаю тебе больно. Не сегодня.
Иоганн Лехнер прокашлялся.
— Куизль, осмотри эту женщину, есть ли на ней ведьмовские отметины.
Пекарь Бертхольд наклонился к секретарю.
— И вы думаете, он что-нибудь найдет? — прошептал он. — Я сам видел, как он носил от нее травы и еще бог знает что. А служанка Койсельбауера рассказывала…
— Господин Бертхольд, у нас нет времени выслушивать ваши рассуждения, — Лехнер с отвращением отвернулся, чтобы не чувствовать зловонного дыхания пекаря.
Он считал Бертхольда пьяницей и хвастуном, но по крайней мере в этом деле мог на него положиться. А вот насчет второго свидетеля он пока сомневался… Потому снова повернулся к Михаэлю.
— Однако, если это поможет в поиске истины, — сказал он снисходительно, — то я приму во внимание ваш совет. Господин Августин, не будете ли вы так любезны помочь палачу в осмотре?
Довольный пекарь развернулся на стуле и принялся дальше разглядывать пленницу. Августин-младший тем временем поднялся, пожав плечами, и неторопливо шагнул к Штехлин. Лицо его было гладко выбритым и бледным, словно ему недоставало солнца, и на нем выделялись зеленовато-голубые глаза. Георг практически безо всякого интереса оглядел Марту. Его палец заскользил по тощему телу, обвел кругом груди и наконец остановился на пупке.
— Повернись, — прошептал Георг.
Знахарка развернулась, ее сотрясала дрожь. Палец вновь заскользил по шее и плечам. У правой лопатки он остановился и указал на родимое пятно, которое и в самом деле казалось больше остальных.
— Что скажете?
Августин посмотрел в глаза палачу, который все это время стоял рядом.
Куизль пожал плечами.
— Родимое пятно. Что я еще скажу?
Георг не унимался. Как показалось Куизлю, на губах у него застыла легкая усмешка.
— А разве у двоих убитых не такая же отметина была на плече?
Секретарь с пекарем вскочили. И даже Шреефогль с любопытством приблизился, чтобы рассмотреть пятно.
