Он посмотрел на Манхэттен. Где-то на горизонте зарождался поздний осенний рассвет, озаряя все нежно-розовым сиянием. Так красиво, а он к этому равнодушен.
Как вдруг за окном он увидел сокола. Величественная хищная птица летела, посматривая по сторонам в поисках добычи. Городской ландшафт не его естественная среда обитания, тем не менее хищник приспособился к жизни вблизи людей.
Салим вспомнил, как они с Сарой упражнялись в пустыне со своими домашними соколами. Сара подняла руку, чтобы ее питомец взлетел выше, и поддразнивала Салима, говоря, будто его птица слишком ленива. Сестра была такой беззаботной, невинной.
– Салим?
Голос брата нарушил тишину. У Салима стало тяжело на сердце. Судьба это или нет – не важно, он просто знал, что больше не может избегать принятия наследства, о котором никогда не просил. С этим надо разобраться.
– Хорошо, – мрачно ответил он. – Я взойду на трон. Передайте всем: я еду.
А про себя подумал о том, что навсегда должен разорвать связи с так называемой судьбой и прошлым.
Шарлотта Маккуиллан вышагивала взад и вперед по пустому кабинету, нервно поглядывая на часы. Король Салим Ибн Хафиз аль-Нури – точнее, будущий король, поскольку коронация состоится только через три недели, – заставил ее прождать целый час.
Ни для кого не секрет, что он, вероятно, меньше всех в мире хотел стать королем и уже больше года откладывал коронацию. Его старший брат уже давно взошел на трон соседнего Джандора.
Для этого плейбоя-миллионера такое поведение вполне ожидаемо.
Шарлотта имела лишь поверхностное представление о репутации шейха Салима Ибн Хафиза аль-Нури, не читала желтой прессы еще с тех времен, как в молодости сама оказалась в центре скандала с участием знаменитых родителей. Но даже ей известен этот шейх с эпатажной внешностью, притягательной мужественностью и способностью превращать все, к чему он прикасался, в золото.
Его подвиги плейбоя гремели не меньше, чем умение делать деньги и успешный бизнес.
Шарлотта подошла к окну и поглядела на бескрайнее море песка, сливающееся на линии горизонта с голубым до боли небом. Солнце походило на пылающий шар. Она находилась в кондиционированном помещении, но ей стало дурно при мысли, каково это – оказаться в удушающей жаре без всякого намека на тень. Она едва не лишилась сознания, выйдя из самолета и пересев в автомобиль шейха, который доставил ее во дворец.
Светлокожая, с русыми волосами, Шарлотта никогда не была поклонницей солнечных ванн. Тем не менее она здесь. Не случайно. Едва появилась возможность сбежать из Лондона в канун Рождества, она немедленно ею воспользовалась.
