– Посмотри на меня, Шарлотта.
Это имя сорвалось с его языка, будто он произносил его на протяжении всей жизни. Теперь он понял, что называл ее мисс Маккуиллан, только чтобы держаться от нее на расстоянии, и теперь поклялся, что отныне между ними не будет большой дистанции.
Далеко не сразу Шарлотта открыла глаза, и, когда он это заметил, они показались ему темно-зелеными, как шотландский мох после дождя. Она казалась такой же ошеломленной, как и он.
Не отрывая от нее взгляда, Салим начал расстегивать пуговицы ее блузки. Наполовину расстегнув, посмотрел на ее грудь, и у него вырвался возглас восхищения от этих форм, облаченных в нежное кружево. Потянув чашечку бюстгальтера, он обнажил грудь с розовым соском, впервые чувствуя себя таким заведенным всего лишь после коротких предварительных ласк. Он провел пальцем по соску, тот еще больше отвердел. Он посмотрел на нее.
– Тебе нравится так?
На лице Шарлотты было написано такое желание, что слова оказались лишними.
– Я хотел увидеть тебя такой. Раздетой. С того момента, как вошел в кабинет и нашел там тебя, такую строгую, застегнутую на все пуговицы.
Не в силах устоять, он снова сжал ее грудь, ощутив твердость соска. Их поцелуй возобновился, жадный, отчаянный. Шарлотта раскрылась перед ним, как цветок, прижимаясь к нему.
Салима занимало только собственное бушующее желание познать ее тепло, насладиться шелковистой кожей, обрести облегчение и покой в ее объятиях.
У Шарлотты на короткое время проснулось здравомыслие, когда Салим начал ее целовать, хотя и не пробилось сквозь пламя бушующей страсти. С того самого момента, как его губы коснулись ее, внутри зажегся костер, поглотивший ее до такой степени, что в нем сгорели все разумные и рациональные доводы рассудка.
«Вот что значит желать мужчину», – прошептал внутренний голос.
Никто и никогда не вызывал у нее таких эмоций. Она ходила на свидания, целовалась с мужчинами, но ее чувства это не затрагивало. Будто сторонний наблюдатель, Шарлотта предпочитала держаться на расстоянии.
А с этим мужчиной хотела быть как можно ближе. Новые ощущения тела оказались настолько острыми, что она почти испытывала боль.
Язык Салима действовал мастерски, она лишь повторяла его движения. Он крепко сжал ее грудь, а ей хотелось, чтобы он сделал это еще сильнее, сжал сосок, чтобы снова испытать яркое удовольствие.
Щетина царапала ей подбородок, когда его губы скользнули к ее шее. Это было так возбуждающе, что по телу прокатились волны жара, достигнув сердца. Он приник горячим поцелуем к шее; она почувствовала, как он прикусил кожу и нежно провел языком.
