Если же вы серьезно настроены не печататься, ради всего святого, злоупотребляйте длинными и неоднозначными словами. Одно неверно использованное слово (например, «эрогенный» или «канатка») способно уничтожить любую угрозу публикации. Не соглашайтесь на простые слова и описания. Пусть люди «устремляются» из комнат, а идеи «пронизывают» головы. Если же вам хватит смелости, то пусть идеи устремляются из головы, а люди пронизывают комнаты. Не останавливайтесь на достигнутом, если смысл по-прежнему ясен.
Имейте в виду: читатель может интерпретировать написанное по-своему. Никогда не позволяйте ему самому решать, что рыдающему герою грустно. Объясняйте всё и всегда. Теперь она испытывала грусть. Он проживал горе. Если сомневаетесь, используйте психотреп. Помните: с проявлением эмоций можно разобраться такими словами, как «дисфункциональный» или «подверженный фобиям». На самом деле любой жаргон подойдет. Согласитесь, если вы владеете терминологией китобойного промысла или устаревшей лексикой Средневековья, было бы глупо не использовать это в вашем романе.
Как можно чаще обращайтесь к клише, не тратьте время на создание собственных образов – вам некогда, вам нужно писать роман! Если же обстоятельства вынуждают вас проявить изобретательность, постарайтесь, чтобы созданные вами метафоры были нелепыми и неуместными. Ручей должен потоком литься со скалы «с напором юношеской мочи». Дерзкий мачо должен любить свою избранницу «со страстью Хрущева на заседании Ассамблеи ООН».
Стиль – штука сложная, и рекомендации тут могут утомить. Но при использовании наших пошаговых стратегий вам непременно удастся создать бессмысленную, тяжелую и непробиваемую прозу.
Бренди? Соизволь снизойти с дивана! КЛЮКВА! КЛЮКВА!
Художественная литература – это прежде всего язык, а язык – это слова. Чтобы донести свои мысли до читателей, у автора в арсенале есть множество слов, проверенных временем. Однако это работает только в том случае, если стороны на берегу договорились об их значении. Стоит пренебречь таким простым, но важным условием, и все пойдет прахом.
РЫБА ФУГУ
КОГДА АВТОР ЩЕГОЛЯЕТ СВОИМ СЛОВАРНЫМ ЗАПАСОМ
Отец и мать нарекли его именем основателя рода Рэя О’Ккумула («Как аккумулятор», – пояснял он со взглядом, на корню пресекающим любые насмешки). Однако в исправительном учреждении за свои эротические пристрастия в умывальной он стяжал себе прозвище «Дядюшка Милт»[12].
Он был амнистирован и в поисках квинтэссенции жизни странствовал на Севере, в вечной мерзлоте, что вполне отражало вечную мерзлоту, аккумулированную в его сердце. Перипетии завели его в непритязательный караван-сарай. Жизнь в тех местах мнилась весьма анахоретской. Но когда бармен посмотрел на него, отвлекаясь от омовения запачканной стойки, глаза его засияли, и он изверг из себя возглас: «Милт!»
