, никогда не используете, – поправил он. – Шанс есть всегда. Просто он невелик.
Я бросила взгляд на два молчаливо крутящихся вентилятора.
– Подумайте, – сказал он. – Мы вас не торопим. На мой взгляд, это хорошая сделка.
– Сколько у меня есть на размышления?
– День, два, неделя! Сколько хотите.
Вновь воцарилось молчание. Он участливо смотрел на меня. Я разглядывала пузырьки, скопившиеся на поверхности чая, и быстро соображала.
Профессиональный рост. Прекрасные возможности. В конце концов, это то, чего я всегда хотела! Если, конечно, не считать собственной книги… Но мне уже почти пятьдесят, и понятно, что книга – это мираж, обманка, которой я тешу собственное самолюбие. Несбыточная мечта. Я не писатель и никогда им не буду. Но у меня есть профессия, которую я люблю. Я достигну своей цели! Я заберусь на гребень того пика, который когда-то выбрала, я встану на вершине Фудзи, по склону которой ползла десять лет, и вдохну полной грудью! Столько лет пахоты, сомнений, слез… И наконец-то все случится.
Я найду свою Маргариту. Найду Бегемота. Как он сказал? В миллион раз точнее, чем это сделал бы сам автор…
– Я согласна.
– Простите?
– Я согласна на ваше предложение.
– Вы хорошо подумали? – встревожился он. – Повторяю, это бизнес. Я вовсе не хочу воспользоваться вашей нелегкой рабочей ситуацией в своих интересах.
Я рассмеялась:
– Разумеется, хотите. Именно потому, что это бизнес.
На его лице промелькнула одобрительная усмешка. Определенно, он мне нравился, этот маленький человечек в разных запонках. Я привыкла держать себя в руках, наш профессиональный мир не позволяет расслабиться ни на секунду, и это про нас сказано, что ты должен быстро бежать, если хочешь оставаться на месте. Я научилась любить людей резких, хищных, умных, точных, злых. А этот был какой-то нелепый, уютный.
Впрочем, я отлично понимала, что это часть его работы – нравиться тем, к кому он приходит с деловым предложением.
Я сосредоточилась.
– Мне нужно что-то подписать? Кровью?
– Ох уж эти мне навязшие в зубах традиции, – проворчал он с напускной сердитостью. – Живучи, как тараканы. Уж полторы тысячи лет никакой крови не используется, а все равно…
Он не закончил, махнул рукой.
– Тогда как же? – слегка растерялась я.
– Чернилами, любезная Елизавета Сергеевна. Если хотите, вашей ручкой.
Он положил на стол передо мной лист бумаги, заполненный с одной стороны. Если не считать вентилятора, это было первое за весь наш разговор напоминание о том, что передо мной не совсем обычный человек. Потому что взять этот лист ему было попросту неоткуда.
